Рецензия на книгу

• 

  Аноним2 января 2018 г.

  Я дочитал "Облачный атлас". И на мой взгляд, это довольно печальная книга.
  Не чернуха, нет. Не упаси боже Рю Мураками. Но печальная. Тоскливая. Я дочитал вечером, и мне на всю ночь и утро хватило послевкусия. Бессмысленность и экзистенциальное одиночество. Такое же чувство остаётся, например, после "Дайте им умереть" — и особенно, если ты читаешь "Дайте им умереть" сразу после "Пути меча".
  Просто жизнь, конечно. Но мне от такой жизни обычно хочется не существовать. С Рю Мураками в этом плане куда как проще: его можно целиком выплюнуть. А "Облачный атлас" такой изящный, такой многоплановый, так прекрасно выстроенный, так похожий на жизнь.
  А что не так?
  Вечное возвращение. Вся проблема в вечном возвращении. История повторяется. Ничего не меняется. Ничего не меняется. НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТСЯ.
  

  Все шесть историй объединены общей идеей. И лучше всего эту идею формулирует Юинг в обрамляющей истории, особенно в самом конце романа — который и должен собрать всё воедино. Речь о человеческой природе, о зле в человеческой природе. Это противостояние — гуманизма и хищничества — есть в каждой истории. В каждой истории прямо или косвенно местный Генри Гуз выдаёт Два закона выживания. Сильный жрёт слабых. Подавление и насилие — в человеческой природе. Кто сильнее, тот и прав. В каждой истории главный герой/героиня противостоит этому так или иначе. В каждом перерождении он/она так или иначе пытается разрешить эту проблему — в частном порядке (как Кавендиш) или в общем (как, скажем, Сонми).
  Ярким воплощением Закона Гуза является рабство. И практически во всех историях герои так или иначе сталкиваются с рабством. Завуалированнее всего это в истории Фробишера, хотя и там это есть. Юинг становится аболиционистом. Фробишер бежит от Эйрса, не желая становиться "музыкальным негром", то есть рабом. Луиза Рей борется с властью могущественной корпорации. Кавендиш бежит из дома престарелых, опять-таки не желая быть рабом (кстати, в отличие от Фробишера, ему удалось это меньшей кровью — он остался жив). Сонми борется с корпократией за свободу рабов-фабрикантов. Мероним спасает Цивилизацию и сражается с Конами. Кстати, заметили параллелизм сюжетов? "Самому не стать рабом" — "спасти других от рабства".
  Но что же не так?
  То, что ничего не меняется. Шесть жизней. Шесть воплощений. Не знаю, что там по числам, но ведь никак не менее двухсот лет? В середине девятнадцатого века Адам Юинг собирается посвятить свою жизнь избавлению от рабства. Через сколько-то там лет (и несколько воплощений), в далёком будущем, Сонми-451 снова сталкивается с рабством — возможно, даже более изощрённым и уродливым, нежели то, с которым боролся Юинг. Он ничего не добился. А Сонми казнят. Луиза Рей добивается успеха в своей отчаянной борьбе против Приморской корпорации. Это чудо, это потрясающе! Люди должны задуматься! Но вот — Ни-Со-Корпос и многие тысячи километров мёртвых земель. Борьбы Луизы не изменила мир, никого не подняла и не зажгла; несмотря на её локальный успех, экология планеты всё равно была уничтожена. А что в будущем? В будущем — мир-после-Падения, мир Закри. Может, вот оно, изменение человеческой природы? Люди Долин, разумные и гуматистичные, готовые воспринять благо Цивилизации, но не повторять её ошибок. Чудесно. Вот только Долины уничтожены. И город Мероним уничтожен. А выживают — и побеждают — Коны, рабовладельцы Коны. Те же маори против мориори. О, они ещё не победили окончательно. Финал открыт. Люди Долин, по крайней мере, будут защищаться, в отличие от мориори. Этого мы и добились за шесть воплощений? За двести — или больше — лет истории?
  В истории Юинга моряки насилуют мальчика, Рафаэля, и он кончает жизнь самоубийством. Юинг ничего не может с этим сделать. В истории Мероним Коны насилуют мальчика-пленника. На этот раз насильников убивают. Да, это прогресс. Но не маловат ли? Мальчика продолжают насиловать. Конов много, рабов у них тоже много. Они не собираются исчезать. И к чему была вся цивилизация? К чему была вся борьба? К чему были все жертвы, если вот, опять человечество на том же месте?
  И получается, что Генри Гуз прав. Сильный жрёт слабого. Сильный всегда будет жрать слабого. Кем бы ты ни был, что бы ты ни делал — ничего не изменится.
  Живи ещё хоть четверть века,
  Всё будет так. Исхода нет.
  Умрёшь, начнёшь опять сначала,
  И повторится всё как встарь.
  О, конечно, господин Гуз побеждает не окончательно. Гуманизм так же в человеческой природе. Откуда-то же всё берутся эти мориори, вознесённые фабрикантки и люди Долин. Но нет изменения. Море страдания есть, а изменения — нет. Декорации меняются, а история остаётся прежней. Не спираль, нет. Замкнутый круг. Вечное возвращение. Заевшая пластинка.
  И всё вечное возвращение сводится к этому. К неизбывности рабства. К бессмысленности усилий. К отсутствию исхода.
  А если так — то зачем?
  И после этой книги не хочется делать ничего. Всё бессмысленно. Твои усилия ничего не дадут. Решительность Адама Юинга оборачивается развалинами цивилизации. на которых очередные маори уничтожают очередных мориори. Ну, понадеемся, что эти мориори сумеют выжить. И что? В лучшем случае всё повторится сначала. Колесо сансары в наиболее неприглядном воплощении. Колесо страданий, колесо нескончаемых страданий. Единственный путь избавления от страданий — выход из колеса. Нирвана. То есть несуществование.

  А я предпочитаю истории про улучшение, развитие и прогресс. Про то, как становится лучше. Всегда я не любил циклическое время. И в идее вечного возвращения я не вижу абсолютно ничего вдохновляющего.

  5

  192