Рецензия на книгу
Хирург
Марина Степнова
ash-sand2 января 2018 г.Нашёл я эту книгу по рекомендации Генри Лайона Олди. Ладыженский написал следующее про книгу:
«Сколько ни мни себя богом, создающим Адама, а все равно будешь доктором Франкенштейном, создающим чудовище. Потому что любовью доктор Франкенштейн называет обладание и подчинение, а значит, у этой любви слишком длинные клыки и слишком острые когти».Я к теме франкенштейнства и хирургии несколько неравнодушен (не слишком, но всё же), поэтому решил прочитать.
В книге перекрещиваются две линии — хирурга советско-российского пространства Аркадия Хрипунова и Старца Горы Хасана ибн Саббаха (про Аламут и ассасинов все в курсе). И сразу видно, что русский автор! Почему? О, нет, не по «клюкве», не по какому-нибудь «ура-патриотизму» — ничего подобного в книге нет, Степнова очень талантливый автор (да Ладыженский дурного и не посоветует). Нет, русскость автора сразу чувствуется по трагической безнадёге, которой вся книга просто пропитана. Беспросветная, заунывная, чудовищная, ужасная вселенная, лишённая даже тени гармонии. Особенно, конечно, этим отличается линия Хрипунова. Медленное, подробное описание детства и взросления в провинциальном городке Феремове — воплощении «свинцовых мерзостей русского быта». Безголовые бестолковые люди-автоматы, поголовно умирающие от цирроза печени (мужская часть), вязкая полупереваренная масса плоти, полуфабрикаты, лишённые душ (это аттестация из книги), и бестолковое их бултыхание в смрадном болоте грязи повседневного существования. Русские авторы традиционно были сильны в описании подобного. Поэтому, кстати, я практически перестал читать русских авторов.
Но написано хорошо, да. И, наверное, даже близко к истине. Хотя мне взгляд автора кажется скорее препарирующим, чем, скажем, сочувствующим. В жуткой этой книге некого не то что полюбить — даже глазом отдохнуть не на кем. Даже если постараешься заглянуть за авторский бесстрастный тон (отличная идея — разделять главы перечнем хирургических инструментов; у этих инструментов очень говорящие названия, имеющие непосредственное отношение к повествованию за ним), мало увидишь хорошего и трогательного, буквально несколько улыбок на всю книгу. А язык хорош, да. Вот, скажем, описание неприступности Аламута:
«Да что там — по мириадам отвесно грохочущих камней не вскарабкались бы даже крепкие немецкие старушки в сверхудобных лаптях из экологически чистой концлагерной кожи на жилистых варикозных ногах — это седовласые жрицы мирового туризма, болтливые весталки, потерявшие по одному краснорожему мужу в каждой из европейских войн и тяжело вооружённые глянцевыми буклетами и крошечными рюкзачками самых молодёжных расцветок»(Реалии нашего времени в описании линии Старца Горы — «не баг, а фича»; но объяснять чревато спойлерами.) И великолепная зарисовка, и образное сравнение, и введение в историческое время явно чуждого элемента, что работает на замысел книги, и недобрая авторская ирония — всё здесь. Вот ещё:
«Тяжёлый запах — Хрипунов подумал. что ТОТ САМЫЙ, но нет — кишащие опарышем кошки на пустыре благоухали сладко и концептуально, словно парфюм Paloma Picasso, а в морге было просто трудно дышать, потому что к сердцу Palomы примешивались жёсткие альдегидные ноты смертного страха и формалина».Видите этот язык рекламы парфюма? Чувствуете, как он преломляется в приложении к трупному запаху и что говорит нам о герое? Замечаете, как недобр автор?
К своим героям автору и нет нужды быть добрым. Та линия, которую выхватил в своей краткой аннотации Олег Ладыженский, в книге не выпячена на первый план, якобы заслонённая долгим и подробным повествованием о взрослении героев и фактах их биографии. Но к ней всё стягивается, к ней всё устремляется центростремительными силами:
«Да потому что я лучше тебя знаю, что тебе нужно. Понимаешь? Луч-ше!..»И в финале — в самом-самом финале — всё это вдруг оборачивается совсем другим. Собирается в слепящий конус чёрного света, бьёт в затылок — и оборачивает историю другой гранью, даёт точку сборки. Тоже классическая русская тема — богоискательство, бытие бога; и, конечно же, тут прилагается и Ницше, и вообще всё это закручивается страшновато и интересно... но вот тут уж точно не обойтись без спойлеров, и потому об этом я писать не буду, хотя жаль, потому что это-то и есть самое интересное. Тоже недоброе — но интересное.
Всё же без марафона я бы эту книгу не дочитал. Я не люблю такой стиль, такой мир и такой тон. И несомненная талантливость автора для меня не перевесит отвратительности этого мира. Мне ближе другой взгляд на людей... да и на Бога тоже.
Хотя про этого Бога интересно было бы поговорить.91,2K