Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 декабря 2017 г.

  Вот она - Калифорния

  «Гроздья гнева» - книга сильная и трагичная. История о безысходности, попытках докопаться до правды и о жажде недосягаемой справедливости.

  Я читала её, и у меня волосы вставали дыбом. Я думала, словосочетание «ужас конца 30-х» - это что-то про поколение наших прадедов и прабабушек... Но после прочтения этой книги поняла, что его в полной мере можно применить и к Америке.

  Молодой Том Джоуд выходит из тюрьмы и обнаруживает, что банк из-за очередного неурожая лишил его семью и земли и дома, то есть лишил способа питаться и вести существование. Мать с отцом, многочисленные братья/сестры Тома, бабка с дедом и дядя собираются отправиться в солнечную Калифорнию - волшебное место, где для каждого найдётся работа по душе. Они самозабвенно мечтают о Калифорнии со всем отчаянием людей, лишившихся всего, и чем ярче и неправдоподобнее их мечты, тем сильнее у читателя предчувствие, что им не суждено сбыться.
  И действительно, мечты рушатся одна за другой. Наблюдать за этим больно и горько.
  Семья не выдерживает испытаний. Смерть следует за ними по пятам. Расставания неизбежны. И выводы, к которым придут герои, тоже. Словосочетание «гроздья гнева» очень точно передаёт состояние души героев книги и читателя. Этот праведный гнев ощущаешь каждой клеткой своего тела. И никак нельзя отделаться от мысли, что капитализм приобрёл «человеческое» лицо лишь из страха перед «красной чумой» и коммунистами. Очень показателен вот этот отрывок:

  
  Есть тут такой Хайнз. У него участок чуть ли не в тридцать тысяч акров - персики, виноград; консервный завод, виноделие. От него только и слышишь про красных: "Эти чертовы красные доведут страну до гибели", "Этих красных надо гнать отсюда". А один малый - из недавно приехавших сюда - слушал, слушал, потом поскреб в затылке и спрашивает: "Мистер Хайнз, я в здешних местах новичок. Что же это за люди, эти красные?" А Хайнз отвечает: "Красный - это тот сукин сын, который требует тридцать центов, когда мы платим двадцать пять". Мальчишка подумал, подумал, опять поскреб в затылке и сказал: "Мистер Хайнз! Я не сукин сын, а если красные такие, как вы говорите, так ведь я тоже хочу получать тридцать центов. Это все хотят. Выходит, мистер Хайнз, мы красные".- Тимоти подровнял лопатой еще один бугорок, и твердая земля заблестела на срезе.
  Том рассмеялся.
  

  • Я, наверно, тоже красный.

  
  

  Но книга не о политике, а о человеческих судьбах, о горечи, об испытаниях маленького человека... Мои любимые герои - Том и Ма. Наверное, это самые трепетные отношения матери и сына, которые описаны в литературе. От некоторых сцен просто мурашки по коже. У Стейнбека получился образ живой, очень мудрой, доброй, настоящей женщины, которая способна выстоять перед лицом самых невероятных перипетий судьбы.

  
  Женщине легче переделаться, - успокаивающе проговорила мать. - У женщины вся ее жизнь в руках. А у мужчины - в г

  • У нас ничего нет, - продолжал отец. - Работы теперь долго не найдешь. Урожаи собраны. Что мы дальше будем делать? Как мы будем кормиться? Розе скоро придет время рожать. Так нас прижало, что и думать не хочется. Вот и копаюсь, вспоминаю старое, чтобы мысли отвлечь. Похоже, кончена наша жизнь.
  • Нет, не кончена. - Мать улыбнулась. - Не кончена, па. Это женщине тоже дано знать. Я уж приметила: мужчина - он живет рывками: ребенок родится, умрет кто - вот и рывок; купит ферму - еще один рывок. А у женщины жизнь течет ровно, как речка. Где немножко воронкой закрутит, где с камня вниз польется, а течение ровное...бежит речка и бежит. Вот как женщина рассуждает. Мы не умрем. Народ, он будет жить - он меняется немножко, а жить он будет всегда.

  гда.



У Стейнбека нет психологизма Драйзера, но есть просто поразительное умение залезать в душу героям и передавать их эмоциональное состояние.
В общем, эта книга теперь точно одна из любимых. Из тех, которые слишком печальны, чтобы их перечитывать, но которые навсегда застревают в сердце.