Рецензия на книгу

• 

  Leomir_Andreasson6 февраля 2011 г.

  Что остается от имени розы после того, как исчезнет роза? О чем эта книга? Ее конфликты следующие: нищенствующие францисканцы против церковного стяжательства, божественный смех против божественной серьезности, инквизиция против ереси, логический метод против всеобъемлющей реальности, вера против сомнения, реалисты против номиналистов (заочно), открытое знание против знания безопасного, Шерлок Холмс и доктор Ватсон против Хорхе Борхеса и др.

  Ее герои: францисканские и бенедиктинские монахи – благочестивые, развратные, просвещенные, излишне честолюбивые, излишне любопытные, глупые, проницательные, ревнивые, бескомпромиссные защитники своих практических и философских убеждений, такие известные деятели эпохи как Убертин из Казале, Михаил из Чезены и автор известного руководства для инквизиторов Бернардо Гвидоне, секретная библиотека-лабиринт и книги, книги, книги, книги…

  Темы ее: впрочем, хотя и «всего на свете привлекательнее перечень в своей неизъяснимой наглядности» (с чем я согласен), дело не в перечнях.

  Здесь смешение жанров, и в разное время форма повествования (даже в том, что касается выбора слов) изменяется от исторической стилизации к классическому детективу или рассказу об исторической науке. Недавно я читал интервью Юрия Арабова, в котором он говорит о последней, моффатовской экранизации Шерлока Холмса как об изображении анахроничного культурного явления, помещенного в контекст современности. Здесь то же самое – только роль контекста играет совсем другая историческая эпоха, что заводит игру еще дальше. Открывает повествование сотня страниц, о которых сам автор говорит, что их роль для читателя – очистительная, испытательная. Вроде как тот, кто их не осилит, тому и дальше читать не стоит, хотя как раз после них события резко ускоряются, и сюжет начинает захватывать и не отпускать. Убийство за убийством, эскалация побочного конфликта и прочие события. В общем, детективная часть начинает работать на динамику на всю катушку. Что же касается меня лично, то первые страницы подарили мне незнакомое сочетание желания читать, не отрываясь, и огромной тяжести чтения, которая потом прошла. Без википедии, конечно, не обошлось (лучше ненадежной википедии, увы, только большие книги и образование). Еще читая Джойса, я понял всю бессмысленность одновременного систематического изучения контекстного материала. Для этого не хватает времени, читать надо как дышать… вот и здесь обошлось только кратким исследованием истории монашеских орденов и биографий некоторых выдающихся деятелей эпохи. Заодно наконец-то узнал, в честь кого из святых Бернардов была названа собака, разумеется, никакого отношения к роману не имеющая. И после всех перипетий (книга как бы и трагедия по Философу) случается развязка, в которой все формальные линии произведения объединяются в одну и становится, наконец, понятно, к чему все это было, потому что каждый разговор или предмет не просто так помещен в книгу (как часто кажется изначально), а играет свою роль – и не один раз, и не в одном смысловом слое.

  Разное можно найти в этой книге. Это и неплохой, интригующий детектив, выгодно отличающийся тем, что расследователь почти все свои наблюдения и измышления излагает по ходу повествования и в конце достает как фокусник из циллиндра с кроликом только самое необходимое. Это и примечательное и в плане метода и формы произведение, насколько я понимаю, сильно способствовавшее утверждению постмодернистских идей в мейнстримовой литературе. Для кого-то - это диалог автора, современного человека, с идеями и культурой средневековья. Для кого-то – «мерзкое сверкающее сокровише», написанное атеистом, хорошо знающим историю мысли, но ничего не смыслящего в настоящей вере (это правда). Для кого-то – удачное воззвание к современной массовой культуре в новом жанре. А для меня – это во многом история одного человека, главного героя, его поиска и разочарования, наступающего, когда апокалипсис все-таки происходит и, как всегда не ведающий, что говорит, ученый простец Адсон изрекает свой приговор, свой страшный силлогизм. Для меня именно этот момент – второй по яркости и важности (после диалога с преступником в библиотеке) центр всей истории.

  Ну, а для всех прочих в этом классическом случае – каждому свое. Как розу ты не назови – все роза.

  - Заметки на полях «Имени розы». Их мне еще предстоит прочитать (предчувствую, что это чтение не менее, а быть может, и более увлекательное, чем сам роман), а об этой мысли я слышал прежде и вот сейчас нашел, откуда она взята.

  11

  181