Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 ноября 2017 г.

  I've been in this city my whole life, and i still can't let go.
  

  Писать отзыв на книгу Памука (до сих пор и по сей день: любую из прочитанных) для меня задача заведомо с субъективным результатом. Памук - один из самых любимых писателей не первый год, и творчество, и личные позиции которого я глубоко уважаю. Я влюблена одновременно во все его тексты, которые когда-либо прочла, даже самые странные.

  A Strangeness in My Mind - тяжеловесный, густой, очень фактурный роман, который я читала немыслимо долго и писать о котором непросто - to say the least.
  Здесь жизнь четырёх десятков лет, более чем полутора десятков людей. Жизнь людей. Именно так: не героев, не персонажей, не авторов своих собственных книжных драм, а именно людей - с их привычным и во многом совершенно обычным течением жизни, во многом предсказуемыми поворотами, с их внутренним космосом, с их странными мыслями.
  Несколько раз в разговорах, пока я еще читала и была далека до последней главы, я назвала этот роман семейной сагой. А потом осеклась. Здесь чего-то нет, что присуще всем семейным сагам. Остроты, гипертрофированных порой драм, и обязательно - чётко прописанных персонажей, каждый из которых часто отвечает за свою символическую миссию. В привычной семейной саге чаще всего и сюжет развивается стремительно, и каждый герой - он именно герой. Яркий, сложный, проблемный. Нет, это не семейная сага как жанр. Это история семьи внутри другой истории - объединяющей и сильной. Истории города, истории о том, как он вырастал из эпох, история любви с ним - как с живым.
  Много сказано о структуре и приёмах, которые здесь использует Памук. Результат очень интересный: вне зависимости от того, что происходит в жизни этих людей, роман остаётся спокойным, тихим, размеренным. У Памука говорят все. У всех и каждого своя история, свой взгляд, своя линия. В это мерное многоголосье уходишь на глубину, отключаешься и воспринимаешь уже на каком-то другом уровне. Это уже не чтение, это жизнь внутри жизни, это вязкий мёд из пахлавы на языке, это обжигающий густой кофе с гущей и долгое послевкусие. На этих страницах находишься будто в формате погружения в среду. И каждая глава как прожитый кусок времени рядом. Здесь нет закрученной линии сюжета, взволнованного перелистывания страниц в ожидании "что же будет". Это жизнь. Да, для европейского читателя - жизнь восточная, с традициями и менталитетом, зачастую всем тем, что принято относить к экзотике. Но эти прекрасные люди, люди, которых здесь создал Памук, они такие гармоничные в своей эпохе, национальности, в своих "можно" и "нельзя"; так чисты и просты в своих ежедневных эмоциях, что очень быстро перестаёшь хвататься за этот колорит. Делаешь еще глоток густого кофе и идёшь по улицам Стамбула вместе со всеми. Выступаешь невольным и невидимым свидетелем каждого их дня.
  В центре истории - Мевлют. Человек далеко не богатый, привыкший трудиться без устали и видеть труд с детства. От него можно не ждать жестокости, далеко идущих планов, тщеславия и борьбы с демонами. Он очень настоящий. Это прекрасный в своей простоте человек, который еще в раннем детстве переехал в большой город и полюбил его - этот живой и изменяющийся организм, с которым наедине он мог быть самой комфортной версией самого себя. Он привык зарабатывать на жизнь простым и не всегда благодарным трудом. Торговать рисом с курицей, бузой, йогуртом и мороженым. Возвращаться домой и снова готовиться очень скоро повторить свой маршрут. Ему было действительно важно общаться с людьми, бродить по улицам в привычном ритме, но главное - изо дня в день пытаться сберечь, удержать - буквально в руках - то, что неизбежно исчезало. Вместе с привычным обликом дворов и улиц, домов и кофеен. Сохранить то, что ему было передано от отца и что было частью его самого. В его жизни, в его семье, вокруг него самого - на протяжении этих нескольких сотен страниц происходило, конечно, много всего. Нашлось место и радости, и счастью, и дружбе, и большой любви, такой разной и всегда такой непростой; бедам и боли, поискам и страхам, множественным поражениям и попыткам встать на ноги. Но в нём самом, внутри него всегда был стержень, его собственная стабильность. И он изо всех сил старается не исчезнуть вместе с городом и сменившейся эпохой; gecekondu houses и привычными кебабными; не перестать быть собой, слившись с рекламными щитами, и найти именно своё место в этом любимом городе, который с каждым днём всё сложнее узнавать.
  A Strangeness in My Mind - самое искреннее, глубокое и трогательное в своей уязвимости - признание в любви Стамбулу. Памук помнит и любит тот самый Стамбул, Стамбул из прошлого, уникальный, ни на что не похожий, сложный и эклектичный, разный и всегда такой родной и понятный. Он снова пронзительно признаётся в любви своему городу, глядя на его новое лицо и сохраняет любовь и эпоху так, как он лучше всего это умеет: в литературе.

  7

  634