Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 ноября 2017 г.

  Жизнь человечка

  Каждый раз, когда я пишу рецензию на какое-нибудь классическое произведение, у меня возникает неприятное чувство, что я по сотому разу пропускаю через мясорубку давно готовый фарш. Мало того, что классиков не судят в принципе, так ведь наверняка уже и сказали все, что можно было сказать. И все же, "Жизнь Клима Самгина" - особый случай. Первый раз в жизни мне встречается книга, которая в буквальном смысле похожа на шкатулку с двойным дном.

  Это - роман о революции. Я бы даже сказала - это биография Русской революции и она очень символично и удачно попалась мне в руки как раз в год 100-летия, хотя я ничего специально не планировала. Во-первых, здесь буквально ощутимо Движение Времени. Это, впрочем, неудивительно, ведь Горький частями писал роман практически всю жизнь, запечатлевая веху за вехой. Именно поэтому мы не просто можем увидеть здесь описание исторических событий, что называется, народным взглядом и прочувствовать. Начинаясь медленно и размеренно, повествование постепенно становится все более быстрым, хаотичным, даже немного сумбурным. Главное, что бросилось мне в глаза, так это то, как увеличивается по мере приближения к финалу количество "диалогов из толпы". Горький очень любит этот приём, он передает беседы людей в поездах, на толкучках, на сходах и едва ли можно найти лучший способ, чтобы выразить то, в каком интеллектуальном и психологическом раздрае находились люди в то время. Словом, если охота начало прошлого века в России не просто увидеть в качестве хроники событий, но пробовать понять и прочувствовать, то "Жизнь Клима Самгина" - наилучший вариант. Настоящая антология человеческих чувств.

  Кроме того, это еще и роман о человеке. Человеке чрезвычайно гнусном, и, честно говоря, еще ни один литературный герой не вызывал у меня столько отвращения как Клим Самгин. Надо отдать Горькому должное в его писательском таланте, он создал просто превосходный образчик твари дрожащей, которая с детства убеждена, что право имеет. Ведь Климушку в этом самом детстве убедили в его необычности и одаренности, а всю оставшуюся жизнь он искал этому подтверждение (и находил!).

  
  «Мне уже скоро сорок лет. Это – более чем половина жизни. С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю священную неудовлетворенность событиями, людями, самим собою. Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой духовной силы».
  

  По сути, Самгина чрезвычайно мало волнуют события реальной жизни, даже связанные с ближайшими ему людьми: смерть отца, ссылка брата, убийство покровительницы - все это почти не оставляет глубокго следа в его душе, а единственное беспокойство, которое преследует его всю жизнь - это достаточно ли хорошо он сказал и нет ли кого рядом, кто успел сказать раньше или сделал это лучше, чем он.

  
  У него приятно шумело в голове, и еще более приятно было сознавать, что никто из этих людей не сказал больше, чем мог бы сказать он, никто не сказал ничего, что не было бы знакомо ему, продумано им. Он - богаче. Он сильнее.
  

  или
  

  
  
  "В этот час мысли Клима Самгина летели необычно быстро, капризно, даже как будто бессвязно, от каждой оставалось и укреплялось сознание, что Клим Иванович Самгин значительно оригинальнее и умнее многих людей, в их числе и авторов сборника «Вехи»."
  

  Настоящее наслаждение Климу Ивановичу приносят публичные выступления, и чтобы слушали, открыв рот и затаив дыхание.

  
  Клим Иванович Самгин был убежден, что говорит нечто очень оригинальное и глубоко свое, выдуманное, выношенное его цепким разумом за все время сознательной жизни. Ему казалось, что он излагает результат "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет" красиво, с блеском. Увлекаясь своей смелостью, он терял привычную ему осторожность высказываний и в то же время испытывал наслаждение мести кому-то.
  

  С удовольствием он отмечает процессы своего, как ему кажется, ментального взросления, приобретения солидности и общественного веса.

  
  Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго рассматривал лицо свое, ни о чем не думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
  

  И далее, и далее, и дале....

  И потому таким ироничным (хотя и весьма неопределенным - по сути Горький роман не дописал) становится финал книги. В нём Клима Ивановича Самгина, наполненного чувством собственной важности как блоха кровью, просто случайно убивают в толпе. Раз - и все. И нет больше "особого предназначения", "тонкого мышления" и всего прочего. Очередная жертва революции вышла в тираж, а эволюция подбила счет: из праха встал, прахом жил и во прах обратился. Аминь!

  8

  2,3K