Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 ноября 2017 г.

  Поэт против Смерти

  Древнегреческий сюжет о певце Орфее и его жене Эвридике прочно врос корнями в мировую культуру и на протяжении уже многих столетий продолжает оставаться своеобразным родником, в котором писатели, музыканты, художники черпают вдохновение. Сам Орфей, вошедший с помощью своей музыки в царство мертвых, стал символом искусства и служителя искусства. Темы любви и поэзии, соединяясь, трансформировались в различных произведениях и обретали новые подчас неожиданные смыслы.

  Не обошел стороной этот миф и Жан Кокто, известный поклонник античной тематики. Кокто — фигура знаковая, символическая во французской культуре, оказавшая огромное влияние на искусство первой половины XX века. Кокто был и поэтом, и драматургом, и художником, и режиссёром. Эксцентричный эстет, он являлся личностью очень противоречивой, но яркой, подарившей вдохновение многим другим деятелям культуры, один из самых известных — Жан Маре.
  
  

  Произведения Кокто — это и абсурдность сюжетов, и точность психологических образов, и лаконичность в стиле, и глубина исследуемых проблем. Избирая для пьесы античный сюжет, Кокто трансформирует его в деталях и придает ему сюрреалистические черты, черты одновременно буффонады, мелодрамы и трагедии. Но обо всем по порядку.

  В пьесе соединяются мифологическое и историческое время. С одной стороны, легендарные герои Орфей и Эвридика, вакханки, ангел-хранитель Эртебиз и сама Смерть — образ в высшей степени вечный. С другой стороны, ангел притворяется стекольщиком, в пьесе присутствуют такие более современные образы, как комиссар полиции и секретарь суда, и само действие переносится, как кажется, в эпоху современной Кокто Франции. Интересно, что в пьесе совмещаются не только времена, но и культурные пласты: тут и мифологический сюжет, и ангел-хранитель из христианской традиции, и даже помощники Смерти носят имена Азраил и Рафаил.

  Любопытен образ Смерти, пришедшей за Эвридикой. В пьесе он ещё не ключевой и не так хорошо проработан, как в фильме «Орфей» (1950), основанном на сюжете этой пьесы. Но, тем не менее, Кокто своеобразно интерпретирует этот образ. Кто сказал, что смерть – это костлявая дама с косой? У Кокто это молодая утончённая женщина, одетая по последней моде в розовое платье и манто – настоящая светская дама, принцесса загробного мира. Её помощники, похожие на хирургов, в халатах и марлевых повязках, контрастируют с образом своей повелительницы и вместе образуют весьма специфическую компанию. Смерть здесь более приближена к земному миру, это уже не таинственный образ, с лёгкостью забирающий души: работает она с помощью приборов, чётко, слаженно, но процесс «умирания» в её руках подчинён схеме и лишён какого-либо романтического или возвышенного ореола.

  Смерть и Орфей в фильме Кокто «Орфей»(1950)

  Лишены его и отношения между Орфеем и Эвридикой. Большую часть действия они спорят, ругаются, ревнуют друг друга, и тем самым становятся похожи не на античных героев, а на героев какой-нибудь мелодрамы. Орфей, мечтающий о славе и нашедший лошадь, которая, как он думает, надиктовывает ему гениальные строки, равнодушен и небрежен по отношению к своей жене. Орфей — поэт, но в пьесе он представляется скорее сварливым самолюбивым мужем, который, хоть и отправляется в подземное царство за своей женой, но приведя её домой, не может выдержать испытания не смотреть на неё. И не выдерживает больше из гордости и самолюбия. Даже в царство смерти он входит не с помощью своей музыки, а и-за невнимательности Смерти и помощи ангела Эртебиза. Смерть оставляет свои перчатки и, надевая их, Орфей проходит через зеркало в потусторонний мир. Кстати, зеркало является одним из многочисленных и интересных символов в пьесе.

  
  «Я открываю вам тайну тайн. Зеркала — это двери, через которые приходит и уходит Смерть. Не говорите никому об этом. Смерть работает в зеркале, словно пчела в стеклянном улье».

  Однако через образ Орфея прослеживается ещё одна вечная тема — тема поэта и толпы, которую в пьесе представляют разъярённые вакханки, комиссар полиции и секретарь суда, которые абсурдным образом пытаются взять показания у головы Орфея. Этот предфинальный эпизод разворачивается весьма оригинальным образом в духе Кокто.

  Наконец, «Орфей» Кокто — это еще и кладезь разнообразных идей, своеобразно переосмысленных и выраженных. Вот одна из наиболее полюбившихся мне:

  
  «Что думает мрамор, из которого скульптор высекает шедевр? Он думает: «Меня бьют, портят, оскорбляют, ломают, я погиб». Мрамор идиот. Жизнь бьёт меня, Эртебиз. Она создаёт шедевр. Надо, чтобы я вынес ее удары, не понимая их. Надо собраться с силами, держаться спокойно, помочь ей, работать вместе с ней, надо дать ей закончить ее работу».

  Таков миф об Орфее, прочитанный в первой половине XX века и в духе идей этого времени, — абсурдный, эклектичный, переосмысленный и, тем не менее, вечный по своей сути.

  0

  375