Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 октября 2017 г.

  Жизнь и пиратские приключения славного капитана Синглтона

  Не могу сказать, что я ожидал от этого романа чего-то особенного. Всё-таки это начало XVIII века, вроде бы классика, и уж во всяком случае — самое зарождение жанра. Отсюда и особенности: текст не поделён на главы и не имеет не то что чёткой, а вообще хоть какой-нибудь структуры, что несколько затрудняет восприятие. Полёт фантазии Дефо действительно не знает границ, что для приключенческого романа скорее хорошо, чем плохо: здесь есть и путешествие пешком поперёк Африки, и мельком упоминаемые англичане, побывавшие на Северном полюсе. Вообще, из-за таких вот вещей, во время чтения мне регулярно приходил на ум Жюль Верн (а конкретнее, «Дети капитана Гранта» и «Приключения капитана Гаттераса»). Иллюстрации Игоря Пчелко, кстати, действительно очень хороши.

  Главный недостаток «Капитана Синглтона» — это то, что ровно половину книги занимает скучнейшее описание сухопутного путешествия через Африку, где главный герой сотоварищи встречается со львами, тиграми (которых в Африке нет — простим Дефо эту оплошность!), цибеттами, буйволами и неграми, набирает множество золотого песка и слоновой кости, полученные за которые деньги, естественно, довольно быстро проматывает. Я не скажу, что эта часть книги откровенно плоха. Она вполне читабельна, несмотря даже на стилистические особенности Дефо (он перегружает повествование мелкими деталями, описаниями природы и животных, и при этом удивительно мало говорит о самих людях), и по-своему даже интересна. Но тут вот в чём дело: когда ты открываешь книгу с названием «Жизнь и пиратские приключения славного капитана Синглтона», ты ждёшь от неё вовсе не рассказа о пешем путешествии через африканские пустыни и об эксплуатации негров. И даже не рассказа о плавании на самодельном боте вокруг Мадагаскара. От книги с таким названием ты ждёшь именно рассказа о пиратах. Ты хочешь услышать лязг абордажных сабель, треск разорванных штормом парусов и забористую брань боцмана, а не отчёт о количестве убитых во время путешествия львов, тигров и леопардов, каждый из которых, несомненно, был прекрасным экземпляром. А настоящие пиратские приключения главного героя начинаются только во второй половине книги…

  Вторая половина книги уже достаточно интересна — во всяком случае, на фоне откровенно унылой первой части. Однако из-за того, что сюжет не разбит на главы, а характеры персонажей яркими не назовёшь, она превращается в довольно монотонное описание бесконечных грабежей и внутрикомандных свар в стиле Мендеша Пинту. И да. То, что на разбойничьем корабле самым предприимчивым человеком оказывается пленный квакер — это попросту странно.

  Рассказ пирата о своей жизни в исполнении Дефо получился действительно правдоподобным. Здесь можно долго рассуждать о казнях пленных англичан и роли морских разбойников на сцене во время второго акта спектакля «Генезис капитализма», но всё это довольно хорошо сделал автор предисловия к книге, так что я не вижу смысла тратить время на повторение уже сказанного. Реализма добавляет и то, что в книге отражена подлинная цель большинства морских разбойников — скопить деньжат и тихо уйти на покой. Сначала так поступает капитан Вильмот (в оригинале он, видимо, Уилмот), а затем и главный герой. Финальное раскаяние Синглтона получилось откровенно фальшивым и необоснованным — здесь из пиратского романа торчат уши остросюжетной морализаторской истории. Только что главный герой говорил, что родины он не знает и Мадагаскар ему намного милее Англии, а вот он уже почувствовал себя грешником и собрался застрелиться, чтобы отправиться к зовущему его дьяволу. И в итоге всё же принимает решение тихо-мирно жить на награбленные деньги и не высовываться. Причём весь процесс этого раскаяния укладывается в несколько страниц. А вот история с переводом на пять фунтов от сестры Вильяма действительно впечатлила.

  В романе хорошо заметен интерес Дефо к Мадагаскару и вообще к новым, пока ещё малоизвестным для англичан землям и морям. Если согласиться с тем предположением, что капитан Чарльз Джонсон, автор «Всеобщей истории грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами» (она же «Всеобщая история пиратства»), и есть Дефо, то можно вспомнить и о вымышленной Либерталии, якобы созданной на этом острове Миссоном, Тью и Караччиоли. В романе появляется и капитан Эвери, о котором Дефо не только написал отдельную книгу, но и дал ему заметную роль во «Всеобщей истории пиратства».

  Со знанием матчасти у Дефо очевидные проблемы: то на пиратском корабле потерянный фор-марс заменяют старой бизанью (автор перепутал фор-марс с фока-реем?), то португальские военные корабли ставят эти марсы буквально за час, чтобы пуститься в погоню за пиратами. И да, я сильно сомневаюсь, что в открытом море, при волнении, да ещё и во время погони возможно перетащить восемнадцать пушек с одного борта на другой, да потом ещё как-то стрелять из них, не повредив остойчивости корабля. Казалось бы — да, Дефо не моряк, так что можно простить ему все эти бросающиеся в глаза небрежности; но зачем вообще начинать писать о том, в чём разбираешься плохо, не посоветовавшись сперва со знающими людьми?

  Отдельно стоит сказать об образе негров в романе. Вообще, складывается впечатление, что все встреченные отрядом португальцев-мятежников местные африканские племена существуют на свете только для того, чтобы снабжать проходящих европейских путешественников скотом и прочей провизией (ибо носильщиками их уже обеспечило первое племя) в обмен на разные безделушки.
  

  
  …вопрос о поклаже оставался неразрешённым. В конце концов я предложил способ, который после некоторого обсуждения был признан вполне подходящим. Способ этот был следующий: поссориться с несколькими туземцами, захватить человек десять или двенадцать в плен, превратить их в рабов и повести за собою в качестве носильщиков нашей поклажи. Этот способ, как я считал, был хорошим во многих отношениях: носильщики будут показывать нам дорогу и служить переводчиками при встречах с другими туземцами.
  
  …по последнему участку реки мы подымались около двенадцати дней, облегчивши лодки тем, что вытащили из них всю поклажу, которую дали нести неграм. Самих же себя мы старались не утруждать сколько это возможно.

  В целом, «Капитан Синглтон» — это поистине прекрасная иллюстрация отношения европейцев вообще и англичан в частности к колониальным народам. Что герои романа сделали, захватив корабль португальских работорговцев с взбунтовавшимися неграми на борту? Освободили, высадили на ближайшем берегу или приняли к себе в команду? Нет. Они продали их небольшими партиями по тридцать пять золотых мойдоров за человека.

  Это, кстати, лишний раз показывает, что пираты, вовсе не противопоставлявшие себя европейской цивилизации, полностью усвоили и сохранили её представления об общении с другими народами. Если флибустьеры XVII века были авангардом колониальной экспансии Англии, Франции и Голландии на Антилах, то настоящие пираты «золотого века» — изгоями, которые не смогли найти себе место в мире после того, как выполнили свою работу передового отряда цивилизации. Несмотря на это, они полностью сохраняют свою преемственность по отношению к Европе — они кровь от её крови.

  Как записки безграмотного головореза, которыми она и подаётся, книга хороша и интересна именно своей спецификой. А вот для профессионального литератора Дефо назвать её достижением никак нельзя. Скорее, она любопытна именно как образчик жанра начала XVIII века. И да, часть её недостатков можно простить именно за то, что автор стал одним из первопроходцев жанра — а делать что-то новое и не совершать при этом ошибок невозможно. «Капитана Синглтона» можно посоветовать только людям, которые действительно глубоко интересуются пиратской темой. Для большинства остальных читателей она будет просто скучным романом.

  Радости и горести знаменитой Молль Флендерс

  На мой взгляд, роман перенасыщен событиями, словно Дефо пытался через биографию одной женщины передать особенности целой эпохи. С главной героиней случается существенно больше неприятностей, чем может произойти с реальным человеком в реальной жизни. У неё постоянно умирают мужья, её бросают любовники (и мужья тоже — те, которые не успели умереть до этого), из содержанки она становится честной женой, а из честной жены — снова содержанкой, воровкой и заключённой Ньюгейтской тюрьмы. В этом смысле, как и в случае с «Капитаном Синглтоном», воображение Дефо не знает границ, и именно благодаря этому роман получился довольно-таки увлекательным.

  Любопытно то, как происходит развитие Молль: от девушки, желающей всего лишь зарабатывать на жизнь собственным трудом, она проходит путь до постаревшей женщины, всеми правдами и неправдами вымогающей у своих любовников средства на существование.

  
  …я убедилась, что мой клерк живёт на широкую ногу, в комфортной квартире; мне это доставило большое удовольствие, ибо я уже смотрела на всё это как на свою собственность.

  Мысль о каком-то честном труде (избитая фраза, согласен) ей уже не приходит в голову, и снова появляется только во время разговора о будущем с ланкаширским мужем.

  Впрочем, Молль всегда была верна текущим мужьям и любовникам (может, потому что от мужчин в первую очередь ждала именно средств на жизнь, а не любви?), и это обстоятельство явно располагает в её пользу — так я считал примерно до середины книги. История о муже-клерке и ланкаширском муже заставила меня переменить своё мнение. Действительно, тщательно обнадёжить одного, при этом не дав ему никаких конкретных обязательств, в надежде на богатую жизнь выйти замуж за другого, расстаться с ним, выждать, пока родится ребёнок от второго, пристроить его и, наконец, вернуться к первому и с невинным лицом выйти за него замуж — как тут не вспомнить знаменитую цитату из «Гамлета»?
  

  
  — О женщины, вам имя — вероломство!

  Молль крайне мало говорит о своих чувствах к детям, прижитым от многочисленных мужей и любовников. Если не считать долгого расхваливания сына-племянника, тщательно сохранившего её наследство и завалившего её подарками, можно вспомнить лишь пару случаев — она вскользь упоминает о том, что её первый сын от любовника из Бата был красивым мальчиком, и ей хотелось наблюдать за его взрослением, да о том, как просила мужа-брата не причинять зла их детям. Неведомо куда пропадает со страниц романа сын Молль от её ланкаширского мужа, из-за которого она и познакомилась с повитухой-пестуньей; даже после воссоединения с его отцом ни у кого из них двоих не возникает мысли разыскать мальчика (уже юношу). Да и повзрослевшего сына-племянника она хочет увидеть больше из-за наследства, завещанного ей её собственной матерью, чем из-за собственных материнских чувств.

  Замечу ещё, что Молль именно из-за простодушного рассказа о всех её жизненных перепетиях получилась более живым и развитым персонажем, чем маловыразительный капитан Синглтон, который в своей автобиографии выступает скорее как рассказчик, чем как полноценное действующее лицо.

  Интересно, кстати: все заверения главной героини (как и капитана Синглтона) об ужасе пороков и разврата, так же как и обязательное раскаяние в конце — это только оправдание Дефо перед возможной критикой его остросюжетной книги со стороны моралистов и ханжей, или это его настоящие мысли?

  Идея божественного наказания, какого-то суда собственной совести, в обоих романах практически не выведена. Пират Синглтон, на скользкой дорожке избранного им ремесла неоднократно ходивший по лезвию бритвы между вражеской пулей и виселицей, в итоге, чуть помучившись совестью, становится счастливым мужем вдовы с довеском в виде четырёх приёмных детей не шее. Молль, о раскаянии которой у Дефо получилось написать действительно неплохо, обязана своим благополучием в старости двум вещам — тщательному сохранению наворованного добра и благодеяниям сына-племянника. То есть, обе причины её благополучия после начала честной жизни были заложены раньше, в период жизни грешной. Характерно, что ни Синглтон, ни Молль Флендерс, о раскаянии которых автор так уверенно заявляет, в одном случае — поспешно и словно для галочки, в другом — более развёрнуто и, кажется, даже довольно правдоподобно, вовсе не готовы в новой честной жизни отказаться от богатства, нажитого неправедными трудами.

  От этого и кажется, что раскаяние обоих персонажей происходит не столько по искреннему желанию души, а скорее как дань общественным представлениям (для Молль, реально приговорённой к казни, это верно лишь отчасти). В этом смысле жизнь обоих персонажей вообще можно рассматривать не как историю о грехопадениях, раскаянии и высшем вознаграждении за раскаяние (а именно так подаёт эти истории Дефо), а как историю успешной жизни двух предпринимателей, видящих свою выгоду и не упускающих разнообразные рискованные возможности эту выгоду получить.

  10

  1,4K