Рецензия на книгу

• 

  Weeping_Willow24 октября 2017 г.

  "Что ты видишь во взоре моём, в этом бледно-мерцающем взоре?"
  "Я в нем вижу глубокое море с потонувшим большим кораблём" Н. Гумилёв
  

  В своей большой коллекции гениев я посажу Германа Мелвилла на трон дерзкого символизма где-нибудь поблизости от Казимира Малевича. Белый кит и черный квадрат.

  В этой великой книге, простой и сложной, прекрасной и страшной - океан то мерно дышит в полудреме, то бушует и неистовствует "точно больная совесть великой Мировой Души"; и вторит ему то безмятежно тихая, расцвеченная белыми крылами птиц, лазурь, то рассеченная снизу доверху свирепая обитель громов и молний.

  И где-то в этом бесконечно живом, неподатливом, самобытном мире стихий - утлое суденышко человечества в нелепом приступе гордыни и слепоты - мнит себя властелином и абсолютным монархом. Но разум человека шаток, здоровье хрупко, жизнь мимолетна, деяния обращаются в прах, слова смешаются с ветром и канут в безразличной тьме. Той тьме, что странным образом отличается от тьмы зажмуренных глаз - она снаружи, не внутри, и с ней нельзя ни совладать, ни даже вызвать ее на поединок. Настоящие враги человека бестелесны - такова ирония бытия. И копится, копится ярость человечества, находя выход лишь в самых уродливых формах - то в мерзком обличье войны, то в не менее отвратительном обличье охоты и истребления.

  И рождается из века в век свой Ахав, замысловато помешанный, в бесконечной погоне за возмездием беснующийся, потрясающий короной властителя дум, с волей толпы, зажатой в кулаке и мрачными тенями, мечущимися во взгляде, полном злобы и безумия.

  И из века в век увлекает за собой туповатое, готовое на всё стадо, похожее на Стабба. Трубочка, ром и четкие инструкции вождя - все что им нужно для счастья.

  Из века в век следуют за ним и благочестивые, умные, прекрасные духом Старбеки. Но красота души - сестра робости и бессилия. И их внутренний бунт никогда не перерастет в бунт внешний. И их тихие увещевания потонут в гомоне жестоких плебеев.

  А кто-то остается на берегу, получая прибыль или зализывая убыточные раны. Из тех же, кто уходит в плавание - наиболее успешны избирающие своей целью рыб поменьше и неопасных, а то и вовсе больных и старых.

  Но есть в Мировом Океане один Левиафан, дразнить которого лучше, попутно сколачивая себе гроб. Он столь великодушен, что трижды даст шанс на отступление, но если соискатель жаждет смерти - единственно возможной вежливой формы знакомства - он дарует ее. И упокоятся от трудов земных храбрые бок о бок с робкими, и выживет лишь пророк, чье предназначение - петь об извечном победителе извечной борьбы. И уходя под воду, мачта корабля увлечет за собой птицу небесную - как Сатана, низверженный с Небес, неминуемо увлекает их частицу в преисподнюю.

  11

  243