Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 октября 2017 г.

  Мило и, в целом, занимательно для описательного повествования (герои просто путешествуют, что в одной повести, что в другой). Где-то все это довольно гротескно, но впечатления не портит. Считаю, что юмор Джерома ближе к сатире, хотя назвать его обличителем социальных пороков общества было бы чересчур - это все-таки не Салтыков-Щедрин. Скорее, Джером с чисто английской элегантностью добродушно подтрунивает над некоторыми особенностями национального характера.
  Вообще, трудно сказать что-то новое про столь известное произведение, как «Трое в лодке...»
  Я не разделяю восторгов большинства читателей, что это, дескать, уморительная книга (я вообще не смеялась), но и считать эту небольшую повесть каким-то унылым, потерявшим всякую остроту старьем - увольте. Не впадая в крайности, скажу, что это нескучное, ненапряжное, легкое и изящное чтение. Просто время другое, ментальность другая. Мне лично эти герои близки только тем, что живут в таком же мерзком дождливом климате, как у нас в Питере. Попасть во время загородной прогулки под проливной дождь и потом долго сохнуть и мерзнуть - это да, это нам хорошо знакомо. Равно как и то, что холодная Темза тем, кто хоть раз купался в Финском заливе или Неве, гораздо ближе по ощущениям чем, скажем, Черное море. Вот, пожалуй, и все. Читатель (я) в данном случае - отстраненный наблюдатель, не более.
  Мне кажется, прелесть этого произведения в тех вставных рассказах, которыми щедро делится автор. Особенно умиляет дядюшка Поджер - классический недотепа, который, однако, и под пыткой этого не признает. Он появляется (тоже в качестве воспоминания-примера) и во второй повести.
  Короче, я считаю эту книгу в большей степени любопытной, чем смешной. Хороший образчик английского (ох уж этот тонкий английский юмор!) ироничного рассказа, где главными героями выступили мало приспособленные к реальной жизни интеллигенты, изображенные в откровенно пародийном ключе.
  Да, верная себе, посмотрела парочку экранизаций: естественно, нашу с Мироновым-Ширвиндтом-Державиным и английскую 1956 года. Обе далеки от идеала (хотя фильм Бирмана мне в детстве нравился, особенно эпизод «Как Харрис поет комические куплеты» - по мне так блестяще, хоть и не совсем по книге), но справедливости ради: попробуйте-ка, экранизовать путеводитель! И там, и там добавили девиц (английский фильм, собственно, этим и интересен: нигде больше не видела Ширли Итон - одну из самых красивых и прославленных «девушек Бонда» из моего любимого «Голдфингера»; также было приятно посмотреть на молоденькую Джилл Айрленд, еще до встречи с Чарльзом Бронсоном, которую я тоже видела исключительно в фильмах с участием ее знаменитого мужа), сделав из комедии положений лирическую, а сам сюжет сохранив лишь в общих чертах - герои плывут по Темзе, вляпываясь во всякие сомнительные приключения. Но и на том спасибо.
  Должна заметить, что когда читала обе повести, Джорджа представляла именно таким, каким его изобразил Михаил Державин. В моем понимании он точно попал в образ этого милого недалекого красавчика, который, к слову, «отправляется ежедневно в Сити, где спит (под видом занятий) в банкирской конторе от 10 до 4 часов дня» - да-да, он, в отличие от легкомысленных приятелей, деловой человек, на службу ходит!..
  (Один из самых забавных, по моему мнению, вставных эпизодов - рассказ о том, как Джордж потащился на службу в несусветную рань и его злоключениях, связанных с этим недоразумением).

  ~
  Гораздо меньше известно продолжение знаменитой повести - «Трое на велосипедах». Я не нашла здесь на него внятных отзывов (может, плохо искала?) А ведь эта повесть заслуживает не меньшего читательского внимания, поскольку здесь:
  а) те же герои, только повзрослевшие и обзаведшиеся семьями (кроме Джорджа), поэтому к Джерому, Гаррису и их другу-холостяку добавились жены первых двух - Этельберта и Клер, соответственно.
  В результате имеем несколько удачных зарисовок на тему женского характера («Что должна была сказать Этельберта - Что она сказала»). Особенно отмечу (хоть это и не относится к упомянутым женам) вставной эпизод в предпоследней главе: «История, которая могла окончиться печально: о двух мужьях, двух женах и одном холостяке» - знакомая многим женщинам ситуация, когда муж «пошел повеселиться».
  б) тот же ироничный стиль и подтрунивание над героями, которые, разумеется, и в новом путешествии умудрились вляпаться в истории: Гаррис, например, в погоне за прелестной велосипедисткой (он, видите ли, объяснил свой интерес тем, что «у него есть собственные дочери (пока только одна), которые со временем тоже превратятся в красивых взрослых девиц, поэтому он, естественно, интересуется всеми красивыми взрослыми девицами...» - ну совершенно прелестный мужчина!..) разогнал половину парка, затеяв борьбу с поливальщиком деревьев, а Джордж, как заботливый племянник решивший порадовать любимую тетушку красивой подушкой, увиденной в витрине магазина, благодаря своим познаниям в немецком получил совсем не то, к чему стремился.
  в) здесь автором выбран новый объект насмешек - немцы (что логично, поскольку герои в этот раз путешествуют по Германии). И, надо сказать, досталось немцам на орехи. Постебался над ними Джером вволю.
  Лично я ничего не имею против немцев, но считаю, что все их общеизвестные национальные черты, как то: педантичность, дотошность, аккуратность, чрезмерная любовь к простой сытной еде, излишняя склонность к порядку и, чего уж, некоторая ограниченность - одновременно и их достоинства, и недостатки. Все эти особенности национального немецкого характера показаны в этом произведении во всей красе. Со смаком и тонкой издевкой (апофеозом служит вот это высказывание: «Мне кажется, что приговоренному к смертной казни немцу можно было бы просто дать веревку и печатные правила: он отправился бы домой, прочел бы их внимательно и повесился бы у себя на заднем дворе согласно всем пунктам»). Да, это точка зрения англичанина, но мне почему-то думается, что она во многом справедлива.
  А вот интересно: неужто никто не заметил, что ближе к концу Джером становится почти серьезным, весьма неодобрительно отзываясь о принятой в среде немецкого студенчества забаве - так называемых «студенческих дуэлях» - мензурах? Если это не приукрашивание и не преувеличение, то читать про это жутковато. У меня так лично одна ассоциация - скотобойня. Бессмысленное членовредительство, разлагающее ум, которое воспитывает не храбрость, а жестокость, поскольку сводится к одному - тупо, с упорством, достойным лучшего применения, причинять физические страдания другим и терпеть их самому (а иначе ты не кул). «Знаменитая мензура, - прямым текстом говорит автор (и я не вижу здесь никакой иронии), - вырабатывает одно - привычку к зверству». Читая не слишком-то приятное описание этого действа, я невольно подумала, что именно в таких «забавах» - глупых, бессмысленных и чрезмерно жестоких, воспитывающих полное презрение к ценности человеческой если не жизни, то физической оболочки - и могли вызреть зерна нацизма.
  У Джерома есть еще одно, воистину зловещее заключение о немцах: «У них один девиз - долг, а понятие о долге сводится, кажется, к следующему: слепое повиновение каждому, кто носит блестящие пуговицы ... До сих пор Германии везло относительно правителей, тяжкое время настанет для нее тогда, когда испортится главная машина...» (дальше там все довольно оптимистичненько, но вообще-то Джером в данном случае оказался пророком).
  Так что вторая повесть мне понравилась больше. Мое представление о немцах во многом совпадает с авторским, поэтому сиквел оказался мне ближе, чем его знаменитый предшественник. Сарказма (причем, четко направленного) прибавилось, а общий легкий занимательный стиль вкупе со знакомыми, мало изменившимися персонажами, остался прежним. Немного описаний немецких городов (скорее, впечатлений автора от них) общей картины не портят, ибо - нескучные и немногословные.
  Единственный, кого не хватало - пес Монморанси, поскольку сей славный представитель собачьего племени - та еще продувная бестия. Видно, его убрали из соображений правдоподобия, т.к. между событиями, описанными в первым и вторым произведениях, прошло около десяти лет, а собачий век, увы, намного короче человеческого.

  5

  215