Рецензия на книгу
Другие берега
Владимир Набоков
Аноним10 октября 2017 г.Воспоминания, сотканные из полупрозрачных нитей
Я был в состоянии человека, который, только что потеряв нетребовательную, нежно к нему относившуюся старую родственницу, вдруг понимает, что из-за какой-то лености души, усыпленной дурманом житейского, он как-то никогда не удосужился узнать покойную по-настоящему и никогда не высказал своей, тогда малоосознанной, любви, которую теперь уже ничем нельзя было разрешить и облегчить. Под бременем этой любви я сидел часами у камина, и слезы навертывались на глаза от напора чувств, от разымчивой банальности тлеющих углей, одиночества, отдаленных курантов, – и мучила мысль о том, сколько я пропустил в России, сколько я бы успел рассовать по всем карманам души и увезти с собой, кабы предвидел разлуку.Пожалуй, такую автобиографию мог написать только Набоков. Это не сухой рассказ с достоверными фактами, точными датами и до мельчайших подробностей восстановленным историческим фоном. Это наброски, зарисовки, что-то столь тонкое и легкое, что сложно удержать в памяти. После прочтения не остается фактов, остаются ощущения, запахи, вкусы. Это жизнь, которую человек не стремиться рассказать читателю, это жизнь, воспоминания о которой он хочет сохранить только для себя. Найденный на пляже красивый осколок, лента в волосах маленькой подружки-француженки, лукошко грибов, собранное матерью, звук туго накачанных велосипедных шин, утаптывающих лесную дорожку в именье под Петербургом.
Рассыпанные как маячки по тексту памятные моменты могли бы быть неинтересны читателю - человеку, непосвященному в те события и не знающему тех людей. Возможно, если бы не одно «но». Как же это написано! Это как изысканный праздничный обед с бесчисленной переменой блюд. Нельзя объедаться, надо пробовать, вкушать, смаковать, возвращаться к полюбившимся строчкам и вертеть их на языке, давая проникнуть внутрь тебя. Выписывать цитаты бесполезно, пытаться передать ощущения от чтения невозможно. Это одна из тех редких книг, которую я не буду задвигать в дальний угол шкафа, ее можно в любой момент, когда захочется снова пережить это удовольствие от изысканно написанных строчек, просто достать, открыть любую страницу, надкусить-прочесть несколько подглав и снова отложить, дабы не объесться.
Все тихо, все околдовано светлым диском над русской пустыней моего прошлого. Снег – настоящий на ощупь; и когда наклоняюсь, чтобы набрать его в горсть, полвека жизни рассыпается морозной пылью у меня промеж пальцев.561,7K
