Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 октября 2017 г.

  "Все вокруг нас тонет в ужасающем болоте бюрократического "администрирования".
  Понадобится огромный авторитет и сила, чтобы преодолеть это."
  (В.И.Ленин "письмо к Цюрупе. 1922 г.)

  "Мы не пашем, не сеем не строим
  Мы гордимся общественным строем
  Мы бумажные, важные люди
  Мы и были, и есть мы, и будем

  Наша служба трудна изначально
  Надо знать, что желает начальник
  Угадать, согласиться не спорить
  И карьеры своей не испортить

  Чтобы сдвинулась с места бумага
  Тут и гибкость нужна и отвага.
  Свою подпись поставить и визу
  Все равно, что пройти по карнизу.

  Нас не бьют за отказы-запреты,
  Мы как в танках своих кабинетах
  Мы сгораем когда разрешаем
  И поэтому все запрещаем... "

  
  Именно в те годы, когда я «полированно» ходил по редакциям, я столкнулся с так называемым «социальным заказом». Редактор, который меня приглашает (допустим, что это молодежная газета или журнал), говорит: – Дудинцев! У нас скоро Новый год. Давай-ка так через недельку принеси новогодний рассказ. И чтобы прямо в номер. Поскольку наш орган молодежный, значит, в этом рассказе должна присутствовать молодежь комсомол. Должно быть также производство, желательно металлургическое, но можно и машиностроение. Должно быть соцсоревнование. И непременно – любовь. Чтобы рассказ был интересным, вставь в него, помимо ударников, еще и отсталый элемент. Любовь же должна быть не просто любовью: через нее выяви различные качества положительных и отрицательных героев. Введи ревность, чтобы мешала герою выполнять план, тогда как счастливо разрешившийся любовный конфликт зажжет твоего положительного героя на перевыполнение этого производственного плана. И девушка должна быть комсомолкой, ударницей… Положительный конец в рассказе обязателен.

  Вроде все верно. Но «Социальный заказ» для Дудинцева не таков. Он пишет о герое своего времени. О человеке, который сделал для страны, для народа большое дело, а потом бьется лбом в непрошибаемую стену бюрократизма .Чтобы "вручить" свое изобретенение Книга очень жизненна, но в то же dремя очень литературна.
  Вот описывается кабинет директора завода: прибор из черного каспийского чугуна в виде знаков гетманской власти Подчеркнута косносность и устойчивость отрицательного героя. (А я помню эти чернильные приборы каслинского литья или из яшмы/малахита: две массивные чернильницы, еще более массивное пресспапье, перьевые ручки и красно-синие карандаши в стакане. Такую штуку на современный письменный стол и не водрузишь.

  
  Тут стояли две булавы, массивная печать, возвышался бунчук и были разложены еще какие-то многозначительные и тяжелые вещи.

  
  Оранжевые корки корки на снегу, норковая шуба с чужого плеча, маленький рост директора, - высокий худой изобретатель. Все работает на противопоставление: белое-черное, добро-зло, бюрократы-ретрограды и прогрессивный изобретатель - творец нового, окруженный такими же альтруистами, как и он.
  Как полагается в романе, даже производственном, любовь. Но и любовь вся подчинена великой идее машине. Иногда герой просто раздражает своей правильностью и своей одержимостью. Действительно: устраивайся на работу и ваяй свою машину. Так получилось 8 лет, так бы получилось 16. Зато жил бы себе в комфорте, хоть в самой Москве, хоть на Урале. Но, увы, изобретения устаревают быстрее, чем книги, и через 16 лет эта машина могла стать никому не нужной.
  Ах, как описаны КБ, этот запах аммиака от свежих «синек», шуршание рейсфедеров по кальке у копировщиц, огромные «станки» с противовесами у конструкторов. Это одна из книг, которая повлияла на мой выбор профессии. И не только романтикой изобретательства.
  Но, как я вижу, для автора это изобретение, только повод ударить по разгильдяйству и бездорожью бюрократии тяжелой артиллерией прозы.
  Казалось бы, правда восторжествовала, а, в итоге, все бюрократы остались на своих местах, нет не на своих: в рядах номенклатуры произошла рокировка, и бюрократические стены опять сомкнулись. И не при чем изобретение, если и сейчас жалобы возвращаются на рассмотрение к тем, на кого жалуются.
  А говорят: "НТР, НТР…" , даже для научно-технической революции, нужна революция в умах людей. Ощущение, что бюрократическая машина и есть пресловутый "perpetuum mobile" .
  Так что роман Дудинцева актуален и в наши дни.
  А я еще и получила удовольствие перечитывая любимую книгу. И очередной раз удивлялась - ну зачем было ее запрещать. Вполне себе советская книга.
  

  
  Я ведь была когда-то боевой комсомолкой, и иногда чувствую, что это осталось во мне… на всю жизнь.
  

  ДП-2017, октябрь, основное задание.

  5

  159