Рецензия на книгу

• 

  _mariyka__14 сентября 2017 г.

  С самоуверенностью неспециалиста я думаю, что представляю себе, что же такое крепостное право. Не потому, что помню все даты закрепощения, понимаю смысл выражения "вот тебе, бабушка, и Юрьев день" и знаю, каким боком в этом вопросе отметился Алексей Михайлович Тишайший. А в том смысле, что сцены забивания крепостных насмерть или истязания их, путем привязывания к столбу на весь день, или еще каких издевательств меня не поражают, я к ним в принципе готова.

  "Пошехонская старина" мне понравилась не столько за то, что "открывает глаза" на творившийся беспредел, сколько за то, как она написана. Рассказывает Салтыков-Щедрин вдумчиво, неторопливо, многословно. Кому-то может показаться, что нудно, но меня эта речь убаюкала, затянула-таки в пошехонское болото. Не зря ведь местность там болотистая - и жизнь такая же. Тяжелая, мрачная, тревожная - не только у крепостных, у хозяев тоже, у детей хозяйских. Одни тревожатся как бы скопить побольше, другие - как бы наказания лишнего не схлопотать, третьи - как бы с голоду не помереть. Тревоги у всех разные, а счастья что-то вот ни у кого не видно.

  Толика счастья проступает в то самое пошехонское раздолье, когда щедро мечутся на стол запасы да разносолы, когда шумно гуляют праздники, когда весело играют дети, а в остальное время что? А в остальное время работа до седьмого пота. Запуганная тишина в душной детской. Существование впроголодь (для всех, хотя и в разной степени) и судорожное запасание на зиму.
  Наверное, нужно обрушить гнев на помещиков, выжимающих из крепостных все соки, но как-то не хочется. Без сомнения всё это жутко, дико, страшно и жестоко. Но когда такой порядок вещей всасывается с молоком матери, наблюдается с пеленок, сложно требовать от человека иного взгляда на жизнь. Увы, не каждому дано увидеть и понять, а уж воспротивиться могут и того меньше. Не стали лучшими учениками - и на том спасибо.

  Но всё же удивил меня Михаил Евграфович, удивил. Единственный ли из нашего пошехонья, кто прозрел, понял, попытался достучаться? Но весь текст как будто написан сейчас, когда рабство считается дикостью, когда сечь плетьми - что-то абсолютно жуткое, когда дети становятся центром вселенной. Именно с такой ошарашенностью и ведется этот рассказ. Или это уже мой мозг сам подставляет нужные интонации? Не знаю. Но книга замечательная.

  12

  918