Рецензия на книгу

• 

  Аноним12 сентября 2017 г.

  Мое открытие 2017

  Вот бывает так, что ты ничегошеньки об авторе не знаешь и слыхом не слышал о нем, и все его творения для тебя просто пустой звук, ты даже не очень понимаешь, как правильно произноситься его имя-фамилия, но что-то тебя цепляет в обложке, названии, в строчках аннотации, которые, как правило, только запутывают дело, излишне искажая суть произведения. Или вдруг взбредет в голову, что да, ты же никогда не читал венгерскую литературу, вообще погляди на карту, много ли ты знаешь о Венгрии и ее культурном достоянии? Видимо, в этот момент препирательств с самой собой звезды сложились в нужном алгоритме, и настоящий книжный бриллиант упал в мои дрожащие от нетерпения ручонки. Если прибавить к этому отпуск, который проходил в странах, соседствующих с Венгрией, то фантазии моей не надо было работать на износ - открой глаза пошире и, можно сказать, что увидишь все воочию.

  Хотя сильно напрягаться и не пришлось бы - богатый, я бы сказала, неистощимый язык, достойный звания "классической" литературы, легко справляется и с неожиданными сюжетными поворотами, и с сословными особенностями венгерского общества 19 века. Может, это прозвучит несколько грубо и стереотипно, но, когда М.Йокаи описывал деревенскую жизнь и забавы, мне чудились отголоски родного А.С.Пушкина, а, когда речь заходила о блестящем светском обществе и его интригах - мерещился отзвук О. де Бальзака. Я не имею ввиду, что кто-то кого-то пародирует или подражает, не дай бог, я говорю о своих ощущениях, о том, что этот неизвестный писатель сразу нашел отклик в моей душе посредством ассоциаций более родных и знакомых.
  
  Чем помимо национального своеобразия может блеснуть "Венгерский набоб"?
  Конечно, специфика страны, этакое смешение цивилизованной надушенной Европы и грубой варварской Азии (родное что-то чувствуется, не так ли?) придает прелесть роману, но не является его единственным достоинством. Сюжет, знакомящий нас с достаточным количеством героев, чтобы сложилось четкое представление о разношерстности социума, разрыва между поколениями, национальном упадке, плутает между личными трагедиями героев, наделяя одних искренним счастьем, других - лишая последней надежды. Мы видим, как лучшие представители знатных семейств спускают богатство давно упокоившихся в фамильных склепах родных на развлечения в пышном и праздном Париже, предпочитая забыть о своей стране и ничем не помогая ее развитию, надеясь никогда не вернуться в угрюмую и тусклую Венгрию. Видим, как богатейшие люди страны разбрасывают свои капиталы на глупые и сомнительные предприятия, потакая своим дурным и распущенным нравам. Это ли не полный упадок, не трагедия ли национального масштаба? (о нет-нет-нет, не будем говорить о современности)

  Эта тема волнует нашего писателя первостепенно, в принципе, как любого достойного гражданина, отсюда и рождаются три главных мужских образа - Янош Карпати, Абеллино Карпати и Рудольф Сент-Ирмаи.
  Последний из разочарованного жизнью циника (очень мне понравился его с Абеллино спор о любви и гибели Шатакелы) становится деятельным и предприимчивым просветителем, образцовым семьянином благодаря чистой любви к женщине, своей супруге. (Так, одного спасли).
  Яноша Карпати из состояния разбалованного дикаря, страдающего склонностью к спорным увеселениям, мягко говоря, разврату, вывело скорее желание мести, на которой внезапно дало всходы чувство столь нежное к молодой жене, что в конце произведения перед нами открывается, если не такой блестящий джентльмен, как граф Сент-Ирмаи, то, по крайней мере, человек отнюдь не кровожадный и вздорный, а занимающийся различными благодеяниями и покровительствующий различным начинаниям, сообществам и кружкам. Это, пожалуй, самый яркий персонаж. Он не такой положительный, как Рудольф, не такой отрицательный, как Абеллино. Он напоминает типаж эдакого своенравного старца, о бурной молодости которого ходят легенды по деревням, но при этом нашедший хоть под конец беспечного своего существования призвание по душе, заново жить начавший. (Второй спасен). Вообще, надо сказать, что мои симпатии были на стороне барина Янчи, и я очень боялась за его здоровье в середине книги.
  Абеллино (Бела) Карпати - молодой племянник Яноша, персонаж полностью отрицательный, но в своем амплуа злодея не великий и вызывающий дрожь в поджилках, а мелочный, вздорный, кусающий исподтишка, как маленькая собачонка. Его коварство, хитрость и настойчивость направлены на цели столь несимпатичные, что, добейся он успеха в своих подлых начинаниях, я бы в сердцах громко ругалась и бесновалась. Поэтому мораль его басни такова - лучше синица в руке, чем журавль в небе и не рой другому яму, сам в нее попадешь.

  Вот помирился бы с дядюшкой Янчи на его именинах, тот бы ему и денег дал, и Фанни помог бы купить-соблазнить, сам бы не женился на ней, детей бы не завел, и остался бы Абеллино и при фамильных богатствах и с соблазненной красоткой в придачу. Нельзя дядюшек гробами для них предназначенными в дни именин третировать.

  
  

  
  Женские персонажи также есть трех сортов: истинные ангелы - Флора Сент-Ирмаи, коварные дьяволицы - Майерша, торгующая добродетелью дочерей, или склочная старая дева Марион. И есть Фанни, которая сама не знает, где ей было бы лучше. Вроде судьбой предназначено ей было стать распутницей, как и сестры, (мне вот интересно, решился ли их отец утопиться в Дунае?), кокеткой и своей пустой красотой зарабатывать на мишуру и дорогие тряпки, но провидение решило смягчиться над бедной девушкой и дать ей в наставницы строгую тетушку Терезу, которая будет наставлять и учить племянницу уму-разуму.

  Невинную душу и плоть спасли от развратников, чистое сердце выковали, но что же за привычка у юных дев выдумать любимый образ и отдаться ему со всей страстью? Душа ждала... кого-нибудь, И дождалась... Открылись очи; Она сказала: это он!
  Кто ж виноват, что ОН оказался недоступным ее молящему сердцу... Быть может, стань Фанни куртизанкой, процветание, долголетие и личное счастье ждало бы ее впереди. Цена выбора - всего лишь в невинности, велика ли она?

  13

  348