Рецензия на книгу

• 

  trompitayana28 августа 2017 г.

  Книга Донны Тартт «Щегол» заканчивается на такой философской ноте, что можно, закрыв последнюю страницу, надолго погрузиться (или загрузиться?) в размышления о бренности бытия, о великом, об искусстве, о том, что такое хорошо и что такое плохо, и где расположена грань между белым и черным.Нну и о жизни в целом.
  Я все эти мысли и копание в себе решила придержать, отложить на потом, дав книге полностью усвоиться и перевариться, так сказать. А тем временем начала искать информацию о картине Карела Фабрициуса и о нем самом. А затем об авторе.
  Вот ни один поворот сюжета, ни финал меня так не удивляют, как тот факт, что эту книгу все-таки написала миниатюрная молодая женщина. И что это всего лишь ее третья книга, а писать она начала более 30 лет назад. И что эта женщина при всем при этом наша современница.
  Я не буду петь дифирамбы Донне Тартт и ее произведению. Не буду назвать ее гениальным атором современности. Я даже не собираюсь добавлять эту книгу к своим любим произведениям и упорно спорить со всеми, кто в книге увидел лишь алкоголиков, наркоманов и псевдофилософию финала. Но я точно продолжу знакомство с ее творчеством и буду ждать новую книгу.
  Читать Донну Тартт это как проживать еще одну жизнь. С первых строк тебя затягивает в роман, ты становишься маленьким мальчиком с какими-то глупыми мелочными (с позиции уже взрослой женщины) переживаниями на счет плохого поведения и отметок, и вдруг... Это не у Тео затуманивается взор, появляется шум в ушах и полностью пропадает понимание происходящего! Это не Тео пытается помочь старику, хоть и тяготится его. Это не Тео бегает в панике по залам галлереи. Это не с ним грубо обращаются полицейские и не он это томится ожиданием дома в полнейшем одиночестве едва понимая, что же произошло. Все это происходит с тобой!
  И потом тоже все будет происходить не с Тео, а с тобой. Какое-то отупение и отчаяние, преследующее чувство вины, и эта кислятина во рту после очередной попойки, и новый приход и даже эта странная нежность и забота о несчастной маленькой, страшненькой по сути, собачонке.
  Я видела миниатюрную рыженькую Пиппу и как Китси жмется к своему давнему любовнику. Мастерская Хоби мне известна не хуже собственной квартиры и кажется, теперь я сама со стопроцентной точностью смогу отлечить подделку от подлинной картины.
  По всей вероятности, Донна Тартт открыла формулу идельного количества слов в диалогах и точного числа прилагательных в описаниях. Тут ни одного лишнего слова. Все на своих местах и во всем чувствуется безупречное знание темы, будь то искусство, антиквариат климат Вегаса или творчество Достоевского. Я очень часто ругаюсь и злюсь на иностранных авторов, что вот неправильно они нас русских показывают, ни во внешности, ни в поведении, ни в мыслях. Всегда мимо! Но Борис совершенно точно русский. Ну со своей смесью польско-украинских корней и отпечтаков всех мест, где он успел пожить... Но наш, стопроцентно наш!
  Читая книгу, я иногда все-таки вырывала себя из ее глубин, возвращаясь в действительность с целью проанализировать, чего он носится-то с этой картиной?! Сдал бы уже ее и забыл! Зачем вообще он ее стащил?! И главное – как я отношусь к Тео, какой он все-таки персонаж: положительный, или отрицательный? А Борис? А отец Тео? А Китси? А Пиппа? А Бабуры и Хоби?
  Я очень рада, что еще до ключевых слов Бориса оставила затею разделить все на черное и белое, стараясь четко определить свое отношение к каждому поступку каждого персонажа.
  

  
  А что если - что если все гораздо сложнее? Что если и в обратную сторону все тоже - правда? Потому что, если от добрых намерений иногда бывает вред? То где тогда сказано, что от плохих бывает только плохое? А вдруг иногда неверный путь – самый верный? Вдруг можно ошибиться поворотом, а придешь все равно, куда и шел? Или вот – вдруг можно иногда все сделать не так, а оно все равно выйдет как надо?
  
  сам я лично никогда так вот резко не разделял плохое и хорошее. По мне, так любая граница между ними – одна видимость. Эти две вещи всегда связаны. Одна не может существовать без другой. И я для себя знаю – если мной движет любовь, значит, я все делаю как надо.

  12

  145