Рецензия на книгу
Подвиг
Владимир Набоков
Аноним23 августа 2017 г.Никогда не имеешь того, о чем мечтаешь, и Бог один знает судьбу людей.
Не случайно Набоков писал, что «лучший читатель — это эгоист, который наслаждается своими находками, укрывшись от соседей».
Находок в романе много-много-много, но все они мои.Если вдруг потворствовать собственному искушению, и рассмотреть с пристрастием со всех сторон Подвиг, и если проникнуться душераздирающим желанием, нет, порывом, понять, принять и возвеличить этот Подвиг, но вдруг, приготовившись, ты, изумленный, читатель, замираешь у порога Подвига. Он есть, и его нет.
Роман внезапно обрывается у порога Подвига. Как однажды Мартын завис над пропастью.
Мы можем только догадываться, что ж произошло.
Неужели, он сделал ЭТО?
Неужели столь велико оказалось собственное несогласие со своим внутренним Я. То, что внешне – это так, просто маска. Так удобнее, но именно там в душе, когда-то в детстве, оторвавшись от берега России, «отступивший в дождевую муть так сдержанно, так просто, без единого знака, который бы намекал на сверхъестественную продолжительность разлуки, Мартын проводил почти равнодушным взглядом, и только когда все исчезло в тумане, он вдруг с жадностью вспомнил Адреиз, кипарисы, добродушный дом, жители которого отвечали на удивленные вопросы неусидчивых соседей: «Да где ж нам жить, как не в Крыму?».Именно тогда, оторвавшись от берега России, он почувствовал непонятную, необъяснимую боль. Именно тогда вырвали «клок» души, оставив ее ,бесприютную горемыку , замерзать в холодной стране, бояться в страшной стране, горевать в любимой стране, и Мартын всегда чувствовал, но никому не мог объяснить, то сложное чувство, что давно поселилось в душе с оторванным клоком. Ущербной душе.
Сюжет демонстративно отводит от Подвига, хотя, признаться, мне это не мешает видеть разного рода подвиги, которые не менее бесстрашны и делают из мальчика мужчину. Он всегда ощущал себя изгнанником, и слово «изгнанник » было сладчайшим звуком.
Ярко-белая гостиница. Эта гостиница манила Мартына, подавая тихий знак, Мартына пугала эта таинственная требовательность, надо бы спуститься, нельзя пренебрегать такими посулами.
Как только появился фарфоровый домик в горах, я стазу насторожилась. Еще не зная содержания, и той роли, которую он должен сыграть в истории с героем произведения. Он мне сразу же не понравился. Это злой рок какой-то. И мое предчувствие меня не подвело. Итак, все по порядку
. Нет, порядка у Набокова нет, и не может быть. Начну не по порядку. А именно с домика и той страшной горы, которая разделила жизнь юноши на две половины и все-таки увела его за собой. Ну, с чего же начать? Наверное, с того, что дед Мартына, Эдельвейс, был, как это ни смешно, швейцарец – рослый швейцарец с пушистыми усами, воспитывавший в шестидесятых годах детей петербургского помещика Индрикова и женившийся на младшей его дочери.
Отец Мартына врачевал накожные болезни, был знаменит.
И, разумеется, первые книги Мартына были на английском языке: мать Софья Дмитриевна как чумы боялась «Задушевного Слова» и внушила сыну такое отвращение к титулованным смуглянкам Чарской, что и впоследствии Мартын побаивался всякой книги, написанной женщиной, чувствуя и в лучших из этих книг бессознательное стремление немолодой и, быть может, дебелой дамы нарядиться в смазливое имя и кошечкой свернуться на канапе.Но русскую сказку Софья Дмитриевна находила аляповатой, злой и убогой, русскую песню – бессмысленной, русскую загадку – дурацкой и плохо верила в пушкинскую няню, говоря, что поэт ее сам выдумал вместе с ее побасками, спицами и тоской.
В детстве у Мартына разбудили воображение. Да и не все ли равно, откуда приходит нежный толчок, от которого трогается и катится душа, обреченная после сего никогда не прекращать движения.
И та акварельная картина, написанная бабушкой и висевшая у него над кроватью: густой лес и уходящая вглубь витая тропинка. Мальчика, который однажды, как был, в ночной рубашке, перебрался из постели в картину, на тропинку, уходящую в лес.
И однажды он шел в лес по тропинке, далеко в горы, и почти достиг вершины, но поскользнулся и начал съезжать вниз, внизу чудовищный обрыв и крохотная ярко-белая гостиница. Он был уверен, что эта гостиница только и существует для того, чтобы увидеть его гибель. Он стоял над пропастью на полке шириной с книжную и уже видел себя со стороны, и когда уже ноги не слушались его, он вновь взглянул на белую гостиницу, он попросил, пожалуйста, ну, пожалуйста за поворотом полка расширилась и превратилась в площадку .Он понял, что второй раз уже не пойдет туда. И пошел. И понял, что любой страх преодолим, если поспособствует фортуна.
Его Подвиг созрел там, высоко в горах, под подмигивания белой гостиницы. Судьба посылает человеку массу всяких посылов и предостережений. И герои Набокова бросают вызов судьбе. Тема гостиницы – великолепна, тема рока, неизбежности, и та тропинка, по которой бежишь.И случился ли бы Подвиг, если бы Соня ответила взаимностью?
Наверное, все же бы случился, потому что Соня никогда не ответила бы взаимностью.
Это рок, неизбежность и судьба.
Главное, что тот кусок оторванной души, вернулся на место.
Душа на месте.131,5K