Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 августа 2017 г.

  Знаете, чем хорошие книги отличаются от плохих? Нет, не так: как вы думаете, чем книги, которые мы называем «мои», отличаются от «не моих»? Мне кажется, тем, что в них есть скрытые, заштрихованные для других, но адресованные именно тебе метки и знаки: это могут быть любимые тобой и цитируемые героями стихи, это могут быть размышления и споры на темы, которые интересуют тебя, но затеваются героями, это могут быть «твои» словечки, специфический тайный язык твоего окружения, который используется и ими, как «свои», это могут быть события, свидетелем которых ты был вместе с героями в одно и то же время, виды из окна, запахи и звуки, чередой проходящие через страницы, увлечения и хобби, которыми ты занимался или мечтаешь заняться когда-нибудь, это могут быть любимые тобой вещи, города и улицы, картины и прочитанные книги, которые впечатлили героев так же, как в свое время тебя, в конце концов, это могут быть те самые «магдаленки», которые тебе немедленно хочется испечь, чтобы воскресить в памяти их вкус… Наверное, хорошие книги в чем-то похожи на тебя и твою жизнь, поэтому ты и воспринимаешь их по-особому, не как все остальные.

  Эта книга напомнила мне жизнь моих уже ушедших родителей, мое детство, когда у нас мог быть «День Лонгфелло», и мы бесконечно рифмовали строки во всех монологах и дилогах, или «Месяц хайку», когда на всех поверхностях мы раскладывали друг другу листочки с нашими «домоткаными» трехстишиями и крошечными рисунками бамбука и панд черными чернилами «Радуга». У нас могла быть «Неделя итальянской кухни», когда мы соревновались в выпечке лучшей пиццы, лепке равиолей или приготовлении спагетти карбонара. Мы устраивали дома «Неделю французской моды», рисуя элегантные силуэты для бумажных кукол, или «Каникулы оперных арий»… И – да, я тоже сквозь шум мотора читаю стихи и исполняю весь известный мне мировой песенный фольклор, чтобы не заснуть в автомобиле. В общем, все это сейчас воспринимается как уходящая… нет, как уже ушедшая натура, поэтому, видимо, чтение для меня было пропитано атмосферой какой-то ностальгической грусти.

  Но в самой книге грустные моменты чередовались со счастливыми, как, собственно, это и бывает в жизни. Две супружеские пары Ланги и Морганы, подружившись в молодости, постепенно познают друг друга, проходя через испытания, рождение детей, попытки сделать карьеру, трагедии, личные искания и отрицания и, конечно, дружбу на протяжении долгих лет. Пары психологически разные, с разным жизненным стартом, с разным внутренним балансом и распределением ролей. Автор умело препарирует их отношения между собой и внутри самих себя, оставляя в стороне ежедневную рутину, работу, детей, исторические события, сосредоточившись только на их любви и взаимной привязанности. Под его лупой мы видим только таинственные хитросплетения их любви и дружбы. Конечно, эта история в каком-то смысле идеальная и старомодная, и, читая, не раз задаешься вопросом, что реально могло удерживать этих людей друг возле друга.

  Самая драматическая фигура здесь, наверное, Сид, который принес в жертву Чарити свою жажду творчества, поэзию и – главное - свою внутреннюю свободу. Двигаться по жизненной траектории, намеченной для тебя другим, пусть даже из самых лучших побуждений – что может быть труднее и хуже? Но Сид не только выбирает этот путь, но и внутренне оправдывает Чарити, точнее, оправдывает ею что-то свое, чему не может найти оправдания в самом себе (почему преподает и добивается чего-то в университете, хотя хочет писать? почему соглашается с тем, что ей лучше знать, что для него хорошо?). Чувства важнее событий? Самый амбивалентный персонаж – Чарити, которая со своим сверхконтролем реальности чувствует себя счастливой только тогда, когда ей удается подчинить окружающий мир своему собственному чувству порядка и правильности, в общем, не считаясь ни с кем и ни с чем. Она, несмотря на свою добрую волю и стремление к совершенству, казалась до фанатизма выпрямленной фигурой: в ней все правильно и разумно, но не вызывает симпатии, если не сказать больше. И даже последняя драматическая часть вызывает внутренний протест: неужели жизнь так и не научила простому правилу общежития: «Live and let live»? Хоть в последнюю минуту отпусти, сбрось с пальцев свои марионеточные нити… но нет. И какая же эгоистичная последняя воля, которую Сид пытается выполнить! Самая невнятная героиня – Салли, чья болезнь сразу перенесла ее возможную собственную историю в тень повествования. Подруга главной героини. Верная спутница мужа. Образцовая страдалица. Ларри же, состоявшемуся писателю и неудавшемуся преподавателю, досталась самая трудная роль - одновременно нарратора и нарратизируемого, решившего написать книгу «о нас». Ключевой вопрос, который он решает для самого себя: как из таких вот жизней сделать роман и стоит ли вообще романизировать такие отношения? Любая ли жизнь – по-своему повесть?

  В книге, собственно, нет событий: хотя десятилетия представлены несколькими картинами-срезами, мы не увидим там ни депрессии 30-х, ни бунтующих 60-х, ни культурного антуража 70-х. Все герои «зависли» во внутреннем времени своих чувств и посвященных самим себе и друг другу жизней. Но нет там ни наркотиков, ни секса, ни рок-н-ролла, ни даже сколько-нибудь ярких страстей и достижений. Герои могли бы жить когда угодно, где угодно, делать, что угодно, любить, что угодно. И все-таки эта история о многих из нас, о том, что именно мы готовы считать собственной жизнью. И что, уходя, мы оставим при себе: юношеское купание в водопаде? рождение ребенка? первый принятый в журнал рассказ? сожженную в костре пачку чая? пикник на холме? Закрыв последнюю страницу, я подумала, а что же останется со мной, когда придет мой черед уйти? Да, собственно, только это - любовь близких ко мне и моя благодарность им за счастье быть вместе. Так что, может быть, все у У. Стегнера в романе и правильно.

  46

  1,4K