Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 августа 2017 г.

  Достоевский всегда фраппирует. В обычном событийном сюжете прячутся попытки определить всю систему мироздания. Многоплановость произведения превращает дешифровку смыслов в захватывающую игру. Это последний роман Фёдора Михайловича, и в нём буквально подведены итоги многих его рассуждений о свободе, о боге, о морали, о России и русской душе.

  Фёдор Михайлович выносит приговор социализму и либерализму. Сам он прошёл путь от увлечения свободомыслием и социализмом до религиозности, при этом не впал ни в фанатизм, ни в мистицизм. Напротив, все его произведения очень реалистичны. Общественная жизнь России передана во всей красе: чиновники, мещане, социалисты, либералы, материалисты, атеисты, ну и попы...
  

  
  «У них всякой мерзости гражданское оправдание есть!»
  

  Фёдор Михайлович рисует общество, уже вкусившее европейских идей бесконечного прогресса, веры в науку, сомнений в христианстве, материализма. И он наглядно демонстрирует то, к чему в итоге приводят такие, казалось бы, безобидные и просвещенные убеждения. Не имея нравственной основы, люди не способны объединиться для достижения гражданских целей. И дело вовсе не в политике, а в безбожной самоубийственной жизни лишь для себя, как Достоевский выражался: "жизнь во спасение своих животиков". Как же построить идеальное общество из таких людей? Достоевский предсказал социум, в котором всё самое светлое в мире предается осмеянию: вера, кротость, смирение гордыни и подчинение воле Божьей. Как и в "Идиоте" - истинно хороший человек может казаться идиотом в глазах других.

  Некоторые герои ратуют за правду без бога, но какова эта правда? Если нет бессмертия души и нет Творца, значит человек - животное, и смыл его жизни лишь в выживании, погоне за материальными ценностями, удовлетворении своих вожделенных желаний. Без веры в Бога, т.е. признания в себе образа Божия, остаётся признавать в ближнем образ звериный.
  

  
  он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие. Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, всё будет позволено, даже антропофагия. Но и этого мало: он закончил утверждением, что для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении.
  

  Европейский либерализм открывает нам хаос свободы. Но что маленькому, слабому человеку делать с безграничной свободой? Если нет Бога, то всё позволено, нет моральных ограничений человеческой воле. Дай людям слишком много свободы - и они будут злоупотреблять ею. В жизни, где нет Высшей Истины, нет высокого смыла. Если нет бессмертия, значит будем воевать друг с другом за кусок пирога, и каждый враг друг другу в этой борьбе за выживание. Где здесь место общечеловеческим ценностям, братству? В обществе без Бога мирное сосуществование невозможно и задачи гуманизма решаются только насильственным путём. Не зря Фёдор Михайлович трижды упоминает в романе цитату Вольтера:
  

  
  "S'il n'existait pas Dieu il faudrait l'inventer - Если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать".
  

  Главные герои олицетворят разные духовные пути. И Достоевский обращается к православию, как образцу религиозной жизни в лице Алёши. Православие, как любая религия или духовная практика, требует от человека самоограничения, жертвенности, дисциплины, преображения, подвига... Либерализм же, наоборот, обещает больше комфорта, неги и наслаждений. Но "сделаться человеком нельзя разом, а надо выделаться в человека", - рассуждает Достоевский. Либеральный рай для "недоделанных людей", оставляя человека наедине со своими страстями и похотями, ставит его на путь деградации, духовного ослабления, падения и самоуничтожения.

  4

  316