Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 августа 2017 г.

  «Щегол»: соприкосновение с бессмертием

  Донна Тартт определённо стала моим литературным идолом. Денди с отменным чувством стиля, интеллектуалка с нетривиальным образом мыслей, прозаик с отточенным пером в руке. Каждый ее книжный шедевр, коих пока три, стал важным этапом моей читательской «карьеры». Всматриваясь, вслушиваясь, вживаясь в тексты Тартт, понимаешь, что они кропотливо и старательно пишутся в течение десяти лет именно для тебя и про тебя.

  Как и предыдущие романы, «Щегол» - это, своего рода, курсирование вспять по реке времени, плавное погружение в глубины памяти, где сокрыто что-то болезненно-родное, безвозвратно-далёкое и уютно-обволакивающее. Имейте в виду, что этот роман не предназначен для чтения в метро, набегу, для заполнения перерывов, пауз и других временнЫх пробелов. Интимный диалог, беседу по душам – вот что предлагает Донна Тартт своему читателю. В общем-то, здесь ничего нового: по-другому она и не пишет. С этой книгой нужно остаться один на один, закрыв все двери-окна. Желательно вечером. Можно с бокалом вина.

  В романе один из героев, добродушный и статный старик Хоби, занимается реставрацией старинной мебели, спасает ее от разрушительных ударов времени. Я бы сказала, что тем же занимается и сама Донна Тартт: она восстанавливает традиционный классический роман, возрождает культуру долгого романного дыхания. И «диккенсовские гены», свойственные для всего творчества Тартт (Диккенс – любимый ее писатель; точнее, один из), проявляют себя в «Щегле» в полной мере. Главный герой Тео Декер: остается сиротой, один на один с миром взрослых, скитается, заводит друга-разгильдяя, с которым пускается во все тяжкие, и, конечно, обязательное событие – бегство героя. Бегство через всю Америку – с востока на запад, из Лас-Вегаса в родной Нью-Йорк: Тео возвращается в антикварный магазинчик «Бэквелл и Хобарт» – единственное место на земле, где его ждут – Хоби и рыжеволосая Пипа, но вернется он уже не как будничный гость, заглядывающий время от времени: теперь он останется здесь навсегда. Он станет домочадцем, единокровным другом, а позднее и предприимчивым и не чистым на руку бизнес-партнёром Хоби.

  И самое важное. Не знаю, для кого как, а для меня этот роман прежде всего о непреклонении перед Смертью:
  

  
  «Природа (в смысле - Смерть) всегда побеждает, но это не значит, что нам следует склоняться и пресмыкаться перед ней».

  И даже о победе над Ней:
  

  
  «<…> какой же это почет, какой же это триумф – любить то, над чем Смерть не властна».
  

  И триумф над Смертью одержать может лишь Искусство. Искусство – творение Человека, а не Природы – потому оно никогда не будет принадлежать Смерти. Искусство – иной, трансцендентальный способ бытия, созданный человеком в противовес естественному существованию. Именно в Искусстве заключен единственной возможный (пока) источник бессмертия, соприкасаясь с которым человек становится больше, чем хрупкая, уязвимая плоть. Поэтому-то в качестве места действия, «сценического антуража», в котором разворачиваются события, Тартт избрала именно антикварный Нью-Йорк: мир шератоновских стульев, аффлековских комодов, чиппендейловских козеток, ренессансных полотен и пр. Антикварные лавки – это, своего рода, островки бессмертия в океане города. Именно на такой спасительный островок по имени «Блэквелл и Хобарт» взрывная волна, забравшая жизнь любимой матери, выносит Тео Декера. Каждый антикварный предмет, каждое произведение искусства здесь не что иное, как символ победы над Смертью. А ключевой из них, т.е. сюжетообразующий – «Щегол» Фабрициуса – тайна Тео Декера, которую он будет ото всех оберегать в течение долгих лет.
  Неживое, не рожденное Природой оживает благодаря гению человека-творца, повергая Смерть в смятение. Маленькая птичка не подвластна Смерти.
  

  
  
  «<…>поворот к преосуществлению: краска, оставаясь краской, становится вдруг и пером, и костью».

  В том музейном взрыве Тео Декеру, 13-летнему мальчику, открылся неизбежный ужас человеческого существования. Его тело не получило увечий, но вот его душа – в неизлечимых ранах:
  

  
  «Как по мне - и я упорно буду твердить это, пока не умру, пока не рухну в грязь своей неблагодарной нигилистичной рожей, пока не ослабею настолько, что не смогу и ни слова выговорить: уж лучше не рождаться вовсе, чем появиться на свет в этой сточной канаве. В этой выгребной яме больничных кроватей, гробов и разбитых сердец. Ни выйти на свободу, ни подать апелляцию, ни "начать все заново", как любила говаривать Ксандра, путь вперед только один - к старости и утратам, и только один выход – смерть».

  Мы не обладаем бессмертием, но можем ощутить его, соприкоснуться с ним благодаря Искусству. Только в такие мгновения мы по-настоящему свободны, ибо перестаём принадлежать Смерти. И Тео Декер знал это.

  42

  679