Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 июля 2017 г.

  ПАДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ В ДУШЕ ГУИНПЛЕНА

  Все молодые люди, как правило, немного максималисты. Один юный французский писатель поставил судьбе ультиматум: либо он станет Шатобрианом, либо никем. Но самовольная Фортуна не придала этому значения. В то время как мало кто сейчас помнит великого в прошлом Шатобриана, его поклонника Виктора Гюго читают с упоением. И не только на родине.
  Гюго обрел бессмертие, и его тома не покрылись толстым слоем пыли в наш постиндустриальный век. Его творчество было увековечено даже в массовой культуре - в бродвейских мюзиклах и ярких кинофильмах. Здесь следует вспомнить оскороносную экранизацию "Отверженных" Тома Хупера. Но не менее прекрасен и фильм по мотивам романа "Человек, который смеется", о котором бы я и хотела сказать несколько слов.
  Гюго, оказавшись последним романтиком европейской литературы, в свой поздний период творчества создал довольно неоднозначное, на мой взгляд, произведение, посвященное двум грозным вещам: британской монархии и судьбе. Не умаляя достоинства великого классика, признаюсь: произведение меня не слишком восхитило.
  Хотя я ничего не имею против многотомных произведений, позволяющих проживать целые жизни, целые эпохи, эта небольшая история показалась мне слишком затянутой. Главный герой, каков он есть — изувеченный по воле короля Иакова II, в вечной маске дьявола, с вечной улыбкой, — появляется только в середине произведения. До этого момента автор представляет нам ряд чрезмерно длинных эпизодов, мало связанных с историей несчастного молодого человека, и делает экскурс в историю Англии семнадцатого века.
  Но знакомство с лордами и их образом жизни, опись их имущества, перечисление неимоверного списка имен и титулов снижают накал драматизма, делают роман менее чувственным. Совершенно непонятно, для чего на возке Урсуса представлен столь длинный список достоинств знати, который едва ли способен уместиться на десяти страницах. Какую информацию даст нам представление всех присутствующих в палате лордов, если их глупость, бездействие и жестокость видны уже в их реакции на блестящий монолог Гуинплена о бедности и богатстве, явившимся тем фрагментом, что хочется перечитывать вновь и вновь?
  Какой эффект на читателя произвел бы устрашающий корабль беглецов, если бы он успел утонуть в течение нескольких страниц! Так же обстоит дело и со странствием маленького Гуинплена: мешают столь обширные повторяющиеся описания.
  Может быть, для нашего поколения принцип "краткость — сестра таланта" более применим. Можно спокойно пропустить множество неинтересных страниц, и это не помешает понять желание писателя а-ля Диккенс показать социальную пропасть между низшим и высшим сословиями, рабское преклонение сильных перед слабыми, произвол аристократии. Принц-нищий Гуинплен становится тем же мостом между двумя реальностями одного государства, что и маленький сирота Оливер Твист. А поскольку сэр Чарльз написал свой роман намного раньше, можно понять, что многое Гюго позаимствовал у своего старшего собрата по перу, что особенно бросается в глаза, когда мы читаем о долгом и мучительном пути десятилетнего героя, брошенного на произвол судьбы. Именно в этом возрасте Оливер и семенил такими же босыми пятками до Лондона. Иными словами, если говорить о концепции романа, принципиального новаторства автора здесь нет.
  
  Но все же Гюго, в отличие от Диккенса, проявляет себя не как реалист. Неистовый романтизм "Человека, который смеется" и приковывает внимание читателей. Чего стоит момент, когда главный герой, еще не подозревающий о своем уродстве, смотрит на висельника, глядит в лицо смерти с запечатлевшейся на нем вечной улыбкой. Или же последняя капля молока на груди замерзшей насмерть женщины. А надрывность последней сцены на корабле, заставила даже меня — скупого на слезы человека — плакать, словно дитя.
  
  Целомудренный союз безобразного фигляра и слепой Деи, видящий только прекрасную душу Гуинплена, становится своеобразным проявлением романтической иронии.
  Союз красавицы и чудовища действительно кажется прекрасным, идеальным и невозможным на грешной земле. Хотя Гуинплен все же выглядит более живым, нежели сказочным персонажем, о чем свидетельствует его влечение к герцогине — пожалуй, одной из самых интересных и противоречивых героинь книги.
  Почти трансцендентная сущность Джозианы сочетает в себе девственную чистоту
  и порочность куртизанки, божественное и демоническое начала. Она, словно вечно юный Дориан Грей, видит свое отражение... Но не на портрете, а в облике Гуинплена, ведь девушка такое же чудовище внутри, как он снаружи. Сцену искушения главного героя, красивую и безумно эротичную, можно назвать одной из лучших в романе. Все до единой элементы описания интерьера, почти обнаженного тела прекрасной "полубогини" источают жизнь и страсть.
  Противоречия заключаются и в характере благодетеля и мизантропа Уруса, который, спасая, осыпает своих подопечных ругательствами. В уста таких мудрых и странных личностей автор и вкладывает важнейшие фразы: "Жизнь - лишь длинная цепь утрат любимых нами существ". Хотелось бы больше прочесть именно о взаимоотношениях героев, их жизни, о путешествиях семьи фигляров и жизни главного героя в чуждом ему мире лордов. Интуитивно чувствуется, что вторая половина романа непропорциональна первой: не хватает каких-то эпизодов!
  Вопреки всему вышесказанному, я не жалею о его прочтении, ведь его светлая энергетика, прекрасные цитаты о глубинных человеческих переживаниях, примеры доброты и бесчестия героев, истинных и ложных жизненных ценностей, сумасбродная цирковая атмосфера "Зеленого ящика", противостоящая трагедии главного героя , - все это не может оставить равнодушным. И если мой разум когда-то взглянул на смеющегося человека предосудительно, то сердце навсегда запечатлело его ужасную и прекрасную улыбку.

  4

  126