Рецензия на книгу

• 

  Firs8 июля 2017 г.

  Полюбила Пушкина, полюбила Ф. М., а Гоголь?

  Похоже, это мое первое полноценное знакомство с Гоголем. До этого были наверное какие-то "поверхостные пробежки" для сдачи ЕГЭ и театральные Нос и Шинель. Женитьбу и Ревизора вталкивала в себя перед ЕГЭ тоже, поэтому пока отвращение. Теперь я дипломированный специалист и решила прочитать Гоголя нормально.

  После такого же гротескового , но более отточенного Чехова, после абсурдистов, после частого знакомства с визуальным прочтением Гоголя (театр)... что-что, а язык Гоголя, его образная палитра мне не казались чем-то примечательным. Но, так как диплом мой был о начале 19 века, о гоголевском времени, то я успела близко познакомиться с реалиями той эпохи, ее канонами, в т.ч. литературными. На этом фоне стало понятно, какой Николай Васильич новатор. Он впервые описывает так подробно все бытовые житейские мелочи, все "ужимки и прыжки". Заостряя на них внимание, он рисует совершенно новую картину реальности. Этнограф во мне ликует. Вот почему все сфотканные мобильником понравившиеся цитаты - на тему удачных и точных описаний ситуаций и быта. Любимое:
  "Всё было у них придумано и предусмотрено с необыкновенною осмотрительностию; шея, плечи были открыты именно настолько, насколько нужно, и никак не дальше; каждая обнажила свои владения до тех пор, пока чувствовала, по собственному убеждению, что они способны погубить человека; остальное всё было припрятано с необыкновенным вкусом: или какой-нибудь легонький галстучек из ленты или шарф легче пирожного, известного под именем поцалуя, эфирно обнимал и обвивал шею, или выпущены были из-за плеч, из-под платья, маленькие зубчатые стенки из тонкого батиста, известные под именем скромностей. Эти скромности скрывали напереди и сзади то, что уже не могло нанести гибели человеку, а между тем заставляли подозревать, что там-то именно и была самая погибель. Длинные перчатки были надеты не вплоть до рукавов, но обдуманно оставляли обнаженными возбудительные части рук повыше локтя, которые у многих дышали завидною свежестью и полнотою; у иных даже лопнули лайковые перчатки, побужденные надвинуться далее, словом, кажется, как будто на всем было написано: "Нет, это не губерния, это столица, это сам Париж!" Только местами вдруг высовывался какой-нибудь невиданный землею чепец или даже какое-то чуть не павлиное перо, в противность всем модам, по собственному вкусу. Но уж без этого нельзя, таково свойство губернского города: где-нибудь уж он непременно оборвется".
  

  • Это скорее не к этнографии, а к тому, что я (каюсь) как девушка чувствую и учитываю, одеваясь.

    Ну и это про меня (и про баб вообще):

  
  "...приятная дама ничего не нашлась сказать. Она умела только тревожиться, но чтобы составить, какое-нибудь сметливое предположение, для этого никак ее не ставало, и оттого, более нежели всякая другая, она имела потребность в нежной дружбе и советах".

  А это про мой диплом немного (ученый как бы я):
  "Наша братья, народ умный, как мы называем себя, поступает почти так же, и доказательством служат наши ученые рассуждения. Сперва ученый подъезжает в них необыкновенным подлецом, начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? не из того ли угла получила имя такая-то страна? или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? или: не нужно ли под этим народом разуметь вот какой народ? Цитует немедленно тех и других древних писателей и чуть только видит какой- нибудь намек или, просто, показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно -- и рассуждение заключено словами: так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет! Потом во всеуслышанье с кафедры, -- и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников".

  Гоголь очень...молод. Талантлив, но неотесан. Сложилось впечатление, что "души" и вообще вся его поздняя литература, когда начались поиски, поездки в Оптину - это не его стезя. Вывод сделала на основании представлений о его биографии (документальный фильм "Старцы и Гоголь", википедия, оф.сайт наследия писателя - да, это не лучшие источники...но конкретные факты говорят о многом), а также "лирические отступления", которыми изобилует поэма. В этих отступлениях иногдааааа автора заносит, однако, это не портит общего впечатления, если свыкаешься с его "избыточной" манерой. Да и вообще - я не против тех мыслей и "завихрений", которые автор вносит в произведение... тут дело в моем характере, похожем на его. Я начинаю очень переживать за Гоголя, не стоило ему так гореть, он это делал как-то неправильно...жалко его запутавшуюся душу. Вот и все претензии.

  Теперь хочу ознакомиться с ранними его повестями. Надеюсь полюблю Н.В. всей душой, а пока не понимаю...

  1

  57