Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 июля 2017 г.

  Бетховен и оргии в Мировой Литературе

  Примечание: Уважаемые любопытствующие читатели! Если вам свойственен лиризм и близка сентиментальность, то пожалуйста, даже не вздумайте интересоваться апельсином, каким заводным бы он ни оказался. Впрочем, дело Ваше!

  Представьте как вы передвигаетесь по пустынной набережной в прохладную, приятную ночь, беззаботно галопируя и думая о чём-то прекрасном. Вокруг привычные окрестности: длинный бульвар, светящаяся мостовая площадка, нередко встречающиеся пабы с вечно хмельными особями, шагающие навстречу maltchiki ‹мальчики›, и... Постойте, я и не заметил, как они вышли из-за угла. В модных нарядах, франты уже отчётливо представали пред глазами,– хи-хи,– смешно нелепы. Было их четверо. Спокойно идя вдоль, я заприметил остро бросившуюся деталь ‒ одного из них опоясывала цепь. В состоянии мандража мне пришлось ускориться. Тут же периферическим зрением распознал объект в расстоянии протянутой руки и, почувствовав тяжёлую ладонь на плече, остановился. После пренеприятной процедуры издевательства подонки убежали, громко хохоча и присвистывая. Для их непотребной души вы сыграли роль временной мишени злостной воли. -Буквальное описание избиений, насильственно-половых связей и много чего ещё вам доступно прямо сейчас по выгодной цене! "Заводной апельсин" с Ультранасилием — всё, что вам нужно!

  С одной стороны творение крайне известно, с другой - оценка очень неоднозначная. Вроде-бы есть идея, осуществление в этаком стиле критической антиутопии с утраченным пониманием морали, обесценившейся гранью цивилизованности и нравственности человеческого естества. В подростковом этапе кто-то может стать незыблемым идиотом, ставящем свои маразматические намерения в абсолют. Таким, пожалуй, и является главный герой/антигерой подросток Алекс.

  Вначале мне бы хотелось обратить внимание на встречающийся сленг nadtsatyh ‹тинейджеров›. Составленный из этимологических корней славянских, цыганских сословий он выглядит так: maltchik по zhizni balbesina. Конечно лишь в некоторых случаях так писал Бёрджесс. Иногда это режет взгляд и приводит короткий диссонанс в улаженном чтении, но если простые слоги ты быстро проходишь, то такие вот весчисщки порядком тормозят процесс: iskoriabannyh ‹искорябанных›, zaostsherivaliss ‹?›, pobestshinstvovatt ‹побесчинствовать›. Консолидация текста В. Бошняка определённо лучше в сравнении со второй вариацией.

  Повествование ведётся от лица Алекса. Рассказ о прошлом, поскольку несколько раз обращался к читателям как "други мои". Алекс — лидер уличной шайки дебоширов. Он хитёр, ловок и особенно жесток. С Питом, Джорджиком, Тёмом он устраивает драки с такими же бандами или же, в угоду наслаждения от всевластия, с простыми прохожими. К слову, что в книге, что в экранизации там непривычного рода мирные граждане. Каждый подросток там проблемный, всякий kashka ‹старикашка› отпетый бездельник, любая женщина срамная. Конкретно в фильме это заметно и в итоге разнится мнение, в каком регионе планеты парики или покрашенные волосы, множественные произведения искусства в виде детородного органа, надменные действия правительства и колоссальное своеволие имеет место быть? Но опустим шаржированные образы фильма, так как постановочный антураж подошёл больше, чем если бы снимали серьёзную драму.

  Немалый сегмент книги уделяется влюблённостью героя к классической музыке. Наверное, самое странное, что можно было приписать маленькому психопату. Но, как знается, каждый колоритный злодей должен хоть раз продекламировать великую речь и показаться эстетом. Гендель, Бах и в чрезвычайности Бетховен, его 9-ая симфония пробуждают в видениях любовь к насилию. 15-летний юнец зовёт домой девочек помельче, дабы послушать музыку на хорошей аппаратуре и благополучно устраивает оргию. В примере происходящего предпосыл выявленной жажды к любого рода нарушениям, как общественного строя, так и личной безопасности других лиц. В обширности агрессия молодёжи. Никогда не перестанет быть остро актуальным.
  

  
  Добро надо избрать. Лишившись возможности выбора, человек перестает быть человеком.
  

  Такой подтекст приводит Алекса в тюрьму по статье за убийство престарелой женщины. Со своими тремя неразлучными единомышленниками он рискнул ограбить дом на окраине города, но попал впросак — друзья подставляют и бросают предводителя. Засим следует глава о блевоте за решёткой, о гомосексуалистах и желании выбраться из притона преступников, совершать одиночные грабежи. По ходу сюжета встревает вопрос о гуманности к бандитам: 1) Зуб за зуб, око за око. Убил - расстрелять. 2) Бессмысленность просиживания в камере. После чего уже 17-летнего махинатора переводят в исправительный отсек кардинальной терапии, откуда исходит кадр с бедным Макдауэллом.
  
  Проще говоря, был злой от природы человек, делал жизнь окружающих хуже. И вот, теперь в тюрьме, неизменяемый. Выбрался оттуда путём инновационного лечения. Чуть не убился под давлением музыки. Стал прежним. Всё. А, ещё размазанная концовка с остепенением и вступлением в семейную жизнь. Как же! Всё же художественная литература и настоящая жизнь слишком несопоставимы.

  
  Кто думает над тем, читать или нет, я всё-таки выскажу пару слов о спектре поступающей «пищи для ума». Во-первых, это несомненно психология антигероя. Которую как-бы подвергают исправлению. Действует опыт благоприятно лишь по части технологии насилия, но никак не на веяние рассудка.
  Во-вторых, избиения описаны весьма аллегорично, карикатурно и без акцента на отвращения. В принципе опыт чтения рассказа злого персонажа — интересный опыт. Но идиосинкразию вызывать он будет без споров.
  В-третьих, экзистенциальная генетика, подразумевающая преемственность в схожести взглядов и внешности наглядно видится исключительно у Алекса. То есть, от отца или матери, таковая сущность не зависела. Видимо, его постиг совсем обратный антропогенез. Но всё же прописать такие точечные черты нереально, особенно в раскладе этого романа.
  В-четвёртых, теория о порождении агрессии, которую она и создаёт.

  Несмотря на все эти странности и преобладание насилия над целевой историей, мне понравился "Заводной апельсин". Шедевром я бы никогда его не назвал. А учитывая условия написания и двигательную силу Энтони Бёрджесса многое становится ясным. В детстве с ним дрались и считали непохожим. На жену напали четверо людей, безжалостно избили, предписав ей тяжёлое будущее.
  Для молодого поколения всяко больше придётся по вкусу. Читается легко, непринуждённо. Интересный автор, определённо.

  Раз уж речь шла о музыке, то финальная кода произведения, какой бы ограниченной не была, поставила завершающую точку в истории Алекса.
  -----------------------------------------------------------------------------------------------------|
  Маленькая оценочная графа:
  Идея - 5/5, Сюжет - 3/5, Персонажи - 4/5, Динамичность - 4/5, Впечатления - 4/5. |
  -----------------------------------------------------------------------------------------------------|

  38

  1K