Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 июня 2017 г.

  Всё было не так. И так - тоже не было

  Было бы очень любопытно восстановить читателя 1990-х годов, который между длинными историями The Sandman вдруг получал отдельные выпуски с рассказами, поданными порой в обескураживающей визуальной стилистике. Но собранные в одном томе, «Притчи и отражения» довольно логически и комфортно выстраиваются шестой книгой в магическую вселенную Нила Геймана и художников, перекраивающих мировую историю.

  Конечно, реальных исторических персонажей, которые встречались с героями комиксного мира DC, и раньше хватало – достаточно вспомнить третий том - такой же сборник отдельных новелл. Но в этом томе меньше ироничной фэнтезийности. Нил Гейман захватывает в плен своего магического мира очень серьезные, непростые темы. По-прежнему, самыми эффектными остаются постмодернистские трюки, в которых хорошо известные и не очень вещи обретают новое звучание. Всё-таки, как же виртуозно и захватывающе Гейман создает нечто безусловно оригинальное, хотя строительным материалом ему служит всё знакомое и не новое.

  Кто бы мог подумать, что Робеспьера до эшафота помимо всего прочего доведет мистическая история с головой Орфея («Термидор»). А Орфей, как сын Морфея (тут уж простим фантазию Геймана), продолжает даже после растерзания вакханками жить в веках. Причину этому певец мифологии тоже изобретает. Чтобы Орфей смог спуститься за Эвридикой в Аид и вернуться обратно, Смерть поклялась не забирать его (подобное уже случалось с другим персонажем «Песочного человека»). Октавиан Август раз в году нищенствует в Риме, чтобы спрятать свои мысли от богов – опять же, по совету Сна.

  И так в каждой новелле привычный нам мир оказывается частью огромной сети, наброшенной Гейманом на реальность. Одна из моих любимых историй – «Охота». И не только потому, что там действие происходит в условном славянском мире (появляются даже Баба-Яга и избушка на курьих ножках). Она о пути, познании мира с реальной и мистической стороны, выполнении некой небольшой, но важной для вечности миссии и возвращении домой, в семью, в клан.

  Полон иронии «Парламент грачей», где Гейман еще раз пересказывает историю о сотворении человека в своей довольно жесткой, без ложного стыда манере. И совершенно неважно, насколько его миф «искажает» религиозное откровение. Гейман не стремится заместить своей мифологией общепринятые догмы, не занимается их ревизией ради постмодернистского эффекта. Он оставляет право за человеком верить в свое. Но – верить.

  Когда в «Зыбких местах» Марко Поло попадает в пространство, где нет времени и всё, что случилось, еще случится (и наоборот), вернуться можно лишь поняв надбытовую, надличностную красоту мироздания.

  Впрочем, герою, силе и обаянию человеческой личности Гейман тоже уделяет внимание. В новелле «Три сентября и январь» обыгрывается жизнь Джошуа Нортона, первого и единственно «короля» США. Сказочник Гейман убеждает читателя, что верить в мечту и быть полубезумным, но добрым и чутким человеком – не так уж плохо.

  Опять же, не все художники в этом томе равноценны. Обложки Дэйва Маккина бесспорны, даже в стилизации под Бердслея. Эпичная, с красочными подробностями работа Стэна Вока, Дика Джордано и Дэниела Воццо в «Термидоре» напоминает исторический фильм. А вот Ф. Крейг Расселл в «Рамадане» утомил многоцветием и небрежным отношением к деталям. Стилизация арабской сказки получилась странно китчевой и монотонной одновременно.

  13

  231