Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 мая 2017 г.

  Со всей доскональностью

  «Четверо ваших сограждан были забиты, словно кабаны на бойне. Во имя чего? Не из мести или ненависти, а ради денег. Денег»
  

  14 ноября 1959 года посёлок Холкомб, «что стоит среди пшеничных равнин западного Канзаса», содрогнулся от жуткой новости. Ночью в своём доме была убита фермерская семья Клаттеров, состоящая из четырех человек — мужа, жены и двух детей-подростков. Как потом выяснилось, убийцами оказались два молодых человека, Перри Смит и Дик Хикок. По ошибке они решили, что в доме Клаттеров хранится сейф с деньгами, но вместо него обнаружили только сорок долларов. Это преступление, столь невероятное для маленького и тихого Холкомба, притянуло в посёлок не только следователей, но и журналистов. Среди них был и писатель Трумен Капоте, уже известный по роману «Завтрак у Тиффани». Капоте начал своё расследование: он досконально исследовал факты, собирал материалы, опрашивал множество людей. Он поставил точку в этом деле только спустя семь лет, в 1966 году, когда были повешены убийцы и когда вышел в свет роман «Хладнокровное убийство» — результат большой и кропотливой работы. Сам писатель говорил, что у него накопилось около восьми тысяч страниц текста: письма, интервью, заметки, материалы следственного дела, личные впечатления и наблюдения.

  То, что создал Капоте, — писательское расследование, вылившееся в документальный роман, — было чем-то новым, попавшем в общую литературную струю, которая получила название «новая журналистика». Необычное дитя художественной литературы и собственно журналистики, это направление вобрало в себя публицистические, литературные и даже драматургические приёмы, а события, описываемые в подобных романах, обязательно основывались на фактографическом материале. В итоге получалась смесь из различных документов, чётко смонтированных и дополняющих друг друга. Детально описанная внешность и точные даты, информация о любимых напитках, пристрастиях и даже весе, целиком процитированные письма и свидетельства из первых уст — и вот уже создавались реальные образы героев, почти что свободных от давления авторской фантазии.

  И именно это оказывало самый сильный эстетический и психологический эффект. Вот умница и красавица Нэнси Клаттер, которая помогала всем в посёлке и мечтала поступить в Канзасский университет, лежит связанная и застреленная в своей комнате. В другой комнате её отец Герберт Клаттер, ему хладнокровно перерезали горло — мучительная смерть. И вот Хикок и Смит после совершения преступления играют на гармонике и поют: «Я видел, как в сиянии с небес сошел Господь…». А вот уже один только Перри страдает от приступов пробуждающейся совести:

  
  «Случались припадки беспомощности, минуты, когда на него накатывали воспоминания – синие вспышки в чёрной комнате, стеклянные глаза плюшевого медведя – и тогда в голове у него начинали навязчиво звучать голоса, особенно несколько слов: «О нет! Пожалуйста! Нет! Нет! Нет! Нет! Не надо! О, пожалуйста, не надо, пожалуйста!».
  

  И осознание того, что всё это не вымысел, не плод писательского воображения, а в действительности существовавшие люди, жертвы и убийцы, — осознание этого создаёт ужас, словно авторская фантазия жутким образом воплотилась в жизнь, хотя процесс этот, на самом деле, был обратным.

  В романе есть ещё один очень ценный момент: Капоте описывает, но не даёт оценок. Здесь нет ни прямого осуждения, ни ярко выраженного сочувствия, только факты и документы. Авторское отношение можно обнаружить разве что в выборе эпизодов, на которых он акцентирует внимание. Так, читателя знакомят не только с жизнью убийц и жертв, но и с нравами холкомбского общества, того самого благородного и достопочтенного общества, которое пришло (большая часть — из любопытства) в составе более пяти тысяч человек на аукцион, где распродавались вещи Клаттеров и где предприимчивые дамы даже умудрились организовать кафетерий. Это же общество, влекомое безудержным любопытством, собралось и в Гарден-Сити, в день суда над убийцами: в толпе были школьники (бывшие одноклассники убитых брата и сестры), которые пили гимны и надували пузыри из жвачки; были там и мужчины, что ходили с детьми на плечах, и матери, пришедшие взглянуть на «зрелище» с младенцами.

  Трумен Капоте утверждал, что в его романе нет ни грамма вымысла. И если это действительно так, то он оказывается в два раза страшнее.

  2

  50