Рецензия на книгу
Старик, который читал любовные романы
Луис Сепульведа
Felosial25 мая 2017 г.Роман о настоящей любви
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал!«Старик, который читал любовные романы» ("The Old Man Who Read Love Stories", "Un viejo que leía novelas de amor"). Господи, ну и название! На книжных развалах такое запросто можно найти в пыльной коробке с надписью «Любовные романы по 20 рублей». Куда класть любовные романы? В любовные романы! Любовная любовь. И какое же будет выражение лица у ожидания, которое так ловко обмануто.
Дети рождаются из чрева, а повествование у Сепульведы в данном случае изо рта. Вонючие гнилые зубы, крики боли, вставные челюсти на красной тряпке и старое грязное кресло парикмахера, ловко переквалифицированное в кресло стоматолога. Вам не мерзко? Можем продолжать читать дальше, мерзости ещё будут, и Ваше присутствие духа ещё понадобится. Нам предстоит погрузиться в сельву и узнать её тайны.
Да что же это такое? Я представлял себе роман о старом развратнике, о старом плюгавом греховоднике с маслянисто-похотливыми глазками, которые так и бегают туда-сюда, выискивая в строчках сладеньких дамских романчиков скабрезности; старый петух смакует их, перекатывает в вонючем беззубом рту, вспоминая былые дни, а то и пробуждая к жизни младшенького (тут на ум приходит рассказ Брэдбери, слегка смутивший младого читателя своей фривольностью: «Эвона как!!! А-а-а-а-а...»). Но нет. Читатель, это ты развращён и мерзок. Потому что в книге нет даже и намёка на этот образ.***
Долорес Энкарнасьон дель Сантисимо Сакраменто Эступиньян Отавало. Произнесли без единой запинки? Поздравляю, тест на гринго вы прошли. Несмотря на то, что гринго — это любой неиспаноязычный иностранец в Латинской Америке, здесь это прозвище прилипло именно к американцам. В «Старике» американцы словно квинтэссенция упрямства, тупости и наглости. Вторженцы, расширяющие фронтир, раздвигающие заросли сельвы холёной рукой, эдакие розовощёкие исследователи в добротных ботинках, с фотоаппаратами на животе. Да, Сепульведа не мелочится, возможно, что слегка и раздувает этот образ, заставляя читателя проникнуться ненавистью к жирному, потному представителю власти, к туристам-саранче, думающим, что за деньги покупается и продаётся всё, даже памятные безделушки. Но больше всего ненавидишь этого дурака, которого жаль в самом начале романа, даже переживаешь, почему так произошло, а к концу до конца понимаешь и меняешь своё отношение, каков же негодяй, спровоцировал лавину, несущую боль, разрушение и смерть.
А что старик? Ну да, есть старик, живёт в сельве, практически ассимилировался с коренным населением. И он любит читать любовные романы. Глуповат, не знает, где Венеция находится, что такое гондола и какой-такой этот жгучий поцелуй. Но это неважно. Проклятый ассоциативный ряд на слово любовь подсовывает сердечко, страсть, двое и прочую чепуху. Но ведь любовь – это не розовое сердечко? Любовь напоминает сельву, со своими опасностями, убивает неосторожных и глупых, но так влечёт и не отпускает, награждает всех тех, кто выстрадал и выстоял. Любовь вокруг – в листке, в капле, в скорпионе, в дикой кошке. Животная страсть, животная любовь – что-то такое, от чего приличные девочки морщат носики, в то время как любовь человеческая может быть во стократ хуже, гаже и отвратительнее. Смотришь в книгу и видишь – вот же она, настоящая любовь, рождённая природой и к ней же обращённая. И старик, в чью плоть и кровь с ядом змеи вошла принадлежность к этой земле, сам того не замечая, является свидетелем самой чистой, самой настоящей любви, слёзы льются по его иссушенному ветрами лицу, когда он дважды поднимает ружьё (ведь иначе никак). И это не та подделка на дешёвой жёлтой бумаге, глупый старик, тебя обманула яркая обёртка и лживые красивые слова и фразы.Да, Сепульведа, ну ты и хитрец. Речка кажется мелкой, а на самом деле там двойное дно. Однозначно, одна из лучших книг, прочитанных за последнее время.
2496