Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 мая 2017 г.

  О, эта из-под шапки борода! И баночка, и баночка варенья

  Читала все первые 4 книги. Увлекательно в процессе, но послевкусие тошнотное, знаете, как после фаст-фуда: вкусно, но когда жажда к жирной аппетитной жратве утолена, понимаешь, какую гадость в себя запихал, и становится неприятно. Узнала, что вышла пятая книга, нашла ее на просторах интернета (уж извините, что не стала покупать за 500 рублей) и решила опять предаться плохому. Ребята, такого откровенного треша я, наверное, никогда еще не читала. Дело даже не в той чернухе, которая там была описана, что, в первый раз что ли. Дело в кошмарном переводе, в странных персонажах и их действиях – просто паноптикум какой-то –, непонятных и нелогичных поворотах сюжета («это сейчас вообще зачем было?») и уйме каких-то трешовых деталей, которые я всеми силами пыталась списать на местный шведский колорит и загадочную шведскую душу. В произведении упоминается множество самых разных препаратов, как медицинских, так и наркотических, так что у меня закралось легкое подозрение, что авторы знакомы с ними не понаслышке. Кто еще не читал – не читайте. А дальше пойдут спойлеры, так что будьте бдительны.

  Дальше...

  Персонажи и упомянутый паноптикум. Как вам 36-летний комиссар-лесбиянка уголовной полиции на последнем сроке беременности третьим ребенком, страдающая клептоманией, причем связанной исключительно с продуктами питания, которые она поглощает на каждой странице произведения? Живет она со своей подругой, которая и воспитывает детей, потому что они так договорились: одна рожает и делает карьеру, а другая сидит дома и вытирает деткам сопли. Я ничего не имею против лесбиянок, детей и женской карьеры. Только мне объясните, зачем им ТРОЕ детей? Кто из них пылает к ним особой страстью? Та, которая до ночи сидит на работе? Или та, которая воспитывает троих чужих детей от любимой женщины и некого (неких?) мужчины? Может, я просто что-то не так поняла? Или вот приехала, значит, тетя-следователь в квартиру жертвы, везде кровь, бардак и идет работа, а она стаскивает у убитой из вазы все 6 яблочек для вкусного вечернего пирога, по счастью, ничем не забрызганные? Высокий профессионализм и приятного аппетита.

  А как вам молодой полицейский, который по заданию «партии» посещает групповую оргию и не удержавшись, трахает там какую-то подвернувшуюся тетку, после ностальгически вспоминая о запахе крема для рук жены? Они все себя так странно на работе ведут?

  Или семилетняя девочка, которая, пользуясь слепотой матери-пианистки, исписала всю свою детскую комнату грязными ругательствами?

  А еще в этой книге на первом уроке по фортепиано для взрослого человека с ним сразу начнут разбирать этюд Шопена двумя руками. А? Каково? А вам слабо?

  Есть еще и страдающий алкоголизмом рыбак, который везет в свой сарай выброшенное рекой разложившееся тело, а потом сжигает его в местной печке крематория, но на всякий случай фотографирует тело на телефон и сохраняет в банке палец. Ну ведь и правда, вдруг как-нибудь летним деньком его встретит Сага Бауэр и спросит «Деда, а ты не находил?»

  Как так получается, что восставшего из мира мертвых Линну никто не спрашивает, где он вообще живет и есть ли у него деньги, и чувак тупо бомжует и ходит питаться в бесплатные раздачи для бездомных? Может, это их европейская позиция «не лезь к человеку, он сам решит свои дела»? Но вот какой-то знакомый психиатр, или кто он там, вдруг узнает о Линне и едет его спасать с реальным риском для жизни, выхаживает и дает приют в своем доме. Хочется сказать «Ну слава богу, нашелся нормальный парень», но к тому времени ты совсем уже не думаешь, что он нормальный парень. Еще один из цирка уродов, плотно сидящий на таблетках, подглядывающий в окно за слепой преподавательницей по фортепиано и при первом же случае заглядывающий ей под задравшуюся юбку в поисках показавшихся трусов (это она в присутствии своей маленькой дочери позвала его на кухню выпить кофе).

  И вдруг, откуда ни возьмись, Йонна, вчерашний бомж, отдавший все деньги дочери, арендует порш с пятьюстами лошадками. Что это за бред сумасшедшего? Что здесь происходит?

  Почему в психиатрической клинике для тяжелобольных преступников в палатах смотрят порнушку?

  Почему Сагу, на глазах у охранника взломавшую витрину в музее и вынувшую экспонат, не задерживают (по крайней мере, на следующей странице она едет в поезде)? Йону же упекают на 4 года! Ладно, накуролесил он знатно, но, блин, ребята, как можно вести судебный процесс над человеком, который официально признан мертвым, объясните мне, пожалуйста! Как минимум сначала нужно провести идентификацию личности и юридически вернуть человеку статус живого, и уж тогда, будьте добры, верните человеку деньги, которые вы выручили за продажу его квартиры, а? Потом уже и в тюрьму посадить можно.

  И напоследок наиболее впечатлившие меня перлы переводчика. Кстати английский вариант я скачала, чтобы сравнить именно эти моменты. Во-первых, переводчик любит потеряться времени и перепутать «ранее» и «спустя». Ну а во-вторых, вот:
  «Кровавые отпечатки ладоней виднелись на дверном косяке, вокруг замка и ручки, испуганно нашаривающие».
  «Записи всех встреч были переведены на восемь внешних жестких дисков».

  Едва заметная запись карандашом «наискосок через заштрихованные строки» (долго думала, как на заштрихованных строках можно увидеть слабую карандашную подпись и зачем строки штриховали. Ответ: конечно, ничего заштрихованного не было, просто across the lines. И кстати «грязный проповедник» в английском варианте «a priest with dirty clothes», а не то, что я подумала).

  «Под черной шапкой видны завитки отросшей светлой бороды» - за этот шедевр нужно срочно вручать какой-нибудь знак отличия.

  «… устланным серым линолеумом», видимо, просто раскатали рулонами.

  «Мы никогда его не выследим. А инфильтрация может занять годы»

  «Он поднялся, оперся рукой о скалу, вдыхая запах мха и многоножки»
  «глухо-зеленая роба»
  «… рассматривая тонкие руки Нестора и желтоватую рубашку из полиэстера под безрукавкой» - шведские модные тренды

  «Она [дверь] слетела с петель и грянулась о ступеньки».

  Завершающим аккордом не могу не отметить потрясающей выразительности эротическую сцену («Джеки перевернулась на живот и поползла под стол. Эрик обхватил ее ягодицы, когда она перекатилась на спину. … Джеки … услышала, как он стукнулся головой о стол, ощутила жар его кожи на своей …. почувствовала шелковистое тепло своего лона») и любовь автора к варенью, банки из-под которого постоянно появляются на страницах сего опуса то как вместилище отрезанных у трупа пальцев, то как лампадка на кладбище для животных, то целая батарея банок обрушивается на героя в заброшенном и полуразрушенном жилище главного злодея. А что, психам сладкое особенно показано, как тут впрок не запасать.
  Приятного чтения.

  15

  649