Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 мая 2017 г.

  Нефритовый земледелец моей души, или Как крестьянин к предсказателю ходил

  «Крестьяне меня никогда особо не интересовали, я не ждал от них ничего необыкновенного. Однако это оказалась атмосферная и во всех смыслах приятная встреча. Как бы это лучше описать?..»
  ...Сияющий юностью Цзинь Ганцзуань — самый прославленный предсказатель в провинции Сучжоу и самый юный предсказатель в стране, — сидел на полу перед низеньким столиком и задумчиво смотрел в окно на пухлых двухлетних мальчишек, играющих в пыли и задорно смеющихся. Сияющий был голоден, поэтому нуждался в каком-нибудь простоватом, но зажиточном крестьянине, который отсыпал бы ему горсть монет за хорошее предсказание — прямо сейчас, сию секунду. Заскрипела открывающаяся дверь, в передней комнате послышались шаги, и Сияющий, не меняя позы, мгновенно принял вид отсутствующий, почти потусторонний. Два потенциальных клиента мялись на пороге комнаты и не решались побеспокоить Сияющего в его Размышлениях. Тогда он заговорил сам.
  — Боги говорят, что вы пришли спросить о земле. Что ж, возможно, у меня найдётся для вас ответ, — предсказатель всегда старался говорить медленно и плавно, завораживая слушателей, да и юный возраст так меньше бросался в глаза. — Садитесь же и дайте мне три монеты, я открою для вас Книгу Перемен, — после этих слов Сияющий извлёк откуда-то толстенный фолиант и наконец повернулся к посетителям.
  Крепкий и не старый ещё крестьянин с сыном-подростком глубоко впечатлились даром Сияющего, который, даже не глядя, смог угадать их интерес. (Они не представляли, с каким трудом Сияющий подавил неподобающее желание зажать нос, когда они вошли: так вонять чесноком могли только деревенщины-крестьяне). Оба они подобострастно поклонились, отец устроился за столиком перед предсказателем и выложил три серебряных монеты. Сияющий будто бы вскользь окинул их взглядом и про себя остался доволен — теперь-то можно будет наесться вдоволь, — но крестьянину сказал зажать их в руке и чётко сформулировать вопрос богам. Мысленно же Цзинь Ганцзуань перебирал благоприятные и ободряющие формулировки пророчеств. Разумеется, если бы монеты оказались медными, то и пророчества подбирались бы им под стать.
  — Понимаете, — немного неуверенно заговорил крестьянин, — у меня только что умерла жена, а из детей остался один только вот этот сын, — он указал рукой на Ван-Луна, который скромно притулился за его спиной и старался не думать о том, что они с предсказателем вообще-то одного возраста, и тот такой хилый на вид, будто никогда в жизни не держал ничего тяжелее кисточки. — Я уже стар и о многом волнуюсь… О том, продолжится ли наш род, где найти хорошую жену для сына, много ли будет неурожайных годов и какие напасти пошлют нам небеса. Для нас нет ничего важнее. Какое будущее ждёт наш род и нашу землю, господин Сияющий?
  — Бросайте монеты на стол по одной, — приказал Сияющий. Запомнив порядок и значения, велел повторить. Получившаяся гексаграмма по-настоящему удивила его, он даже открыл Книгу Перемен и перепроверил. В итоге, вместо заготовленных речей, Сияющий решил рассказать именно выпавшее на долю этой семьи из двух человек пророчество.

  «Тут я замер. Дело ведь не только в атмосфере. Эти крестьяне, всё их семейство, и особенно Ван-Лун, сейчас скромно сидящий за спиной отца, — я познакомился с ними, и они запали мне в душу. Конечно, я бы хотел предложить им хорошее и благоприятное предсказание, но судьбу не переспоришь и не переиграешь. У Создателя есть план. Поэтому я позволил Цзиню, моей очаровательной юной марионетке, сказать всё, как есть.»
  — Ваша история начнётся в День Свадьбы единственного сына и закончится в День Истины, когда он узнает подлинное отношение своих сыновей к земле, что взрастила их. История вашего рода начнётся падением чужого, некогда богатого и великого рода, она будет идти с ним бок о бок, пытаясь не повторять чужих ошибок. Ваш род возвеличится и обогатится благодаря земле, но…
  Тут Сияющий примолк, так как на него снизошёл божественный намёк свыше, что великие силы приходят в движение и после Дня Истины, когда история Ван-Луна закончится, всё может резко измениться в лучшую или худшую сторону. Предсказатель очень-очень тихо подумал о том, что даже богам не всё ведомо, и о некоторых вещах они могут лишь догадываться.
  — …но удастся ли вашему роду спастись от повторения чужой судьбы, ни вы, ни ваш сын никогда не узнаете, — договорил Сияющий. — Вы благородные люди, невзирая на происхождение. Ваше благородство — простое и безыскусное, как сама земля, и вам надо держаться этого. Так боги отвечают на незаданный вопрос о том, как жить. — Сияющий вздохнул: — Многим людям стоило бы жить именно так… Однако земля не может лишь давать, после хороших годов обязательно наступят года плохие, неурожайные, голодные. Вас ждут такие беды, как засуха, наводнение, голод, саранча, разбойники, война и семья вашего брата, то есть дяди вашего сына.
  Крестьянин нахмурился столь точному перечислению обещанных напастей, но решил обождать с уточнениями. Сияющий, спохватившись, что отклонился от пророческого тона, продолжил:
  — Великие силы приходят в движение, поэтому боги дают скрытый в вашей судьбе ответ на скрытый в ваших сердцах вопрос — вопрос о судьбе родины. Её история будет лишь фоном для истории вашего рода, вы будете жить в важнейшие, решающие времена — вам самим это не будет интересно, но потомкам вашей семьи доведётся жить уже в новые, невероятные времена. Ваши дети повергнут страну в хаос, ваши внуки построят для неё светлое будущее, и будет рай на земле, и земля будет общей, и каждый будет обеспечен едой и кровом над головой, процветание и счастье будут царить в домах…

  «Когда взгляд моего ручного пророка окончательно затуманился светлым коммунистическим будущим, наша связь прервалась, и я решил после этой встречи как можно скорее избавиться от Цзинь Ганцзуаня в пользу какого-нибудь другого нобелевского лауреата, описывающего китайские реалии (божественное примечание: речь идёт о Мо Яне, который меньше чем через век со смаком опишет то самое, светлое, коммунистическое). А чтобы он не забыл о заскучавших крестьянах, я легонько щёлкнул его по уху.»
  — Ай! — Сияющий так внезапно схватился за голову одной рукой, а потом и второй, что крестьяне в ужасе пригнулись и даже чуть-чуть отползли. — Ай-яй-яй! — продолжил причитать пророк, правда, уже немного с другой интонацией. Ван-Лун готов был поклясться, что Сияющий на кого-то обижен, но Сияющий быстро собрался с мыслями, натянул на лицо скорбную маску и печально опустил руки на столик. Оттуда руки не менее печально сползли на колени. — И хотя вы не рабы, хотя прекрасно знаете земледелие, хотя разбогатеете и возвеличитесь через голод и обессилевшую совесть, всё же есть силы намного могущественнее вас, и ваш Создатель будет вести вас по определённому, выбранному именно для вас пути. Однажды вам может показаться, что цепочка совпадений не случайна, что беды выпадают на вашу долю с каким-то умыслом, и будет сложно избавиться от этого ощущения. Вы до того осмелеете, что начнёте сомневаться в том, понимает ли вас ваш Создатель? Ходит ли Он с вами по одной земле? Говорит ли Он с вами на одном языке? Но это всё пустое. И понимает, и ходит, и говорит. Ваш Создатель к вам сердечно привязан и добр. Печально то, что он делает вас несвободными, вы — плоть от плоти его, буква от буквы его. Ваша история обречена повторяться от Дня Свадьбы до Дня Истины, и люди, читающие её, будут раз за разом привязываться к вам, переживать за вас, злиться на Создателя за то, что он раз за разом будет придумывать вам новые заботы, но потом они закроют книгу вашей жизни и будут жить своею. Знаете, я никогда не видел, как зеленеет и зреет рис на полях, и я даже немного завидую той жизни, которую вы проживёте.

  Сияющий затих и замолк. Отец с некоторым недоумением оглянулся на сына, который не больше отцовского понимал, что несёт предсказатель. Он был такой тощий, хотя и сияющий юностью, проведённой в четырёх стенах за книгами и учёбой, что казалось, будто он просто свихнулся от голода. Отец, наконец, догадался, что с кровными серебряками придётся расстаться, поэтому надо вернуть предсказателя в конструктивное русло и задать несколько вопросов практического характера. (В его голове это звучало примерно как: «А тудыть его растудыть, он жа с голоду пухнет, ишо помрёт тут, чаво доброго, но я с него, даже с мёртвого не слезу, аки пиявка, высосу благие ответы!»).
  — Так что же Сияющий Божьей Благодатью Господин велит нам делать? — попробовал намекнуть отец. Ван-Луну хотелось более весомых намёков, например, отвесить хорошую оплеуху странному предсказателю, тому явно не впервой. Сияющий будто что-то почувствовал, скоренько свернул балаган, смахнул монеты со стола в ладонь и самым деловым образом спросил:
  — Знаете богатый дом, за ближайшими к вашему дому воротами в город? Большой дом Хуанов? Пойдите туда и спросите, нет ли у них подходящей вашему сыну рабыни. Да, рабыни, — повторил Сияющий, когда старик возмущённо вскинулся. — Хоть вы и уплатили мне за предсказание серебром, я знаю, что вы не можете позволить вашему сыну никакой иной жены, кроме рабыни. Подумайте об этом на досуге, вы должны выбрать сыну очень хорошую жену, от этого зависит благосостояние и величие всего вашего рода! — Сияющий поднял указательный палец вверх, подчёркивая этим самую суть своего пророчества. — Ну, что вы сидите? Идите, идите, пока вашу рабыню не увёл более хозяйственный крестьянин.
  — Но… — старик-отец хотел ещё спросить про беды, чтобы запомнить их, ведь из всего сказанного Сияющим он запомнил только три фразы: «род разбогатеет и возвеличится», «будет голод» и «держитесь за землю». О жене для сына он и сам задумывался, но Ван-Лун пока молчал, и с этим можно было не торопиться. Однако переспросить старик не успел, Сияющий бодро их выпроводил и, оставив в растерянности стоять перед своим домом, куда-то ушёл.

  — Лучше бы чаю на это серебро выпили, — сплюнул старик на землю. Ван-Лун удивлённо посмотрел на отца. Обычно тот говорил нечто совершенно противоположное, мол, пить чай — попусту тратить серебро, и эта его сегодняшняя фраза показывала, насколько бесполезным для них оказалось полученное предсказание. Разве что отец немного успокоился насчёт будущего и теперь знал место, где искать женщину для сына. А впрочем… Вдруг кому-нибудь это предсказание окажется полезным?
  «Мне тоже хотелось бы на это надеяться. Все трое ушли, даже не попрощавшись со мной. Цзинь сердился из-за моего вмешательства, а прекрасные крестьяне моего сердца даже не знают о моём существовании. Я существо из иного мира, можно сказать, надреальности, однако же я знаю их историю, и она мне нравится.»

  18

  272