Рецензия на книгу

• 

  AnnaNaan8 мая 2017 г.

  Кто-нибудь, остановите Донцову. Она теперь творит под псевдонимом Алана Брэдли

  Сначала я заинтересовалась: умная девочка, любящая химию. Но это длилось лишь первые пару десятков страниц. Я как будто переместилась в 1999 год и читала один из «шедевров» Дарьи Донцовой.
  Что есть в этой книге: две вредные, ехидные старшие сестры, потерявшийся на тропинках жизни и слегка бестолковый папа, чудаковатые все остальные, глуповатая, но добродушная кухарка готовит отвратную дрянь, но ее не увольняют. Дарвин знает, почему. И только Флавия –11-летний вундеркинд с химическим уклоном, – способна раскрыть убийство при весьма туманных и загадочных обстоятельствах. Она всегда оказывается в нужном месте в нужное время, и даже самые неприятные личности раскрывают перед ней душу, словно на исповеди.

  
  Ни один труд в процессе своем не был так взлелеян, как «Сладость на корочке пирога».

  Это строка из раздела «Благодарности» в конце книги. Я бы сказала, что труд сей был взлелеян чересчур усердно. Текст буквально вылизан. Такое впечатление, что каждая шутка, каждое проявление иронии и сарказма тщательно продуманы, 42 раза вычитаны и отредактированы. Стерильная чистота. Как будто писал робот, а не человек.
  Флавия де Люс не убедила меня в правдивости своего существования. Если бы повествование велось от имени взрослого человека, к примеру, молодой девушки, это еще куда ни шло, но книга об одиннадцатилетней девочке. Пусть даже очень умной и начитанной. Кроме того, текст сильно перегружен витиеватыми сравнениями. Настолько сильно, что к середине книги это даже уже бесило.

  
  … того оттенка оранжевого, который вы можете видеть, когда алая шляпка мухомора начинает увядать.

  Серьёзно?

  
  – И кто убийца? – спросила я. Иногда мой язык застает меня врасплох.

  И тут же:

  
  Я хотела было сказать ей, что мой отец не вор и не лжец, но внезапно осознала: что бы я ни сказала, ничто не заставит этот древний ум изменить мнение. Я решила проглотить обиду.

  Ну да, в 11 лет мы часто решаем проглотить обиду.

  
  От моих слов Доггер начал извиваться, как подопытная лягушка, к хребту которой подсоединили гальваническую батарею.
  
  Так похожие на закон, эти слова падали из уст Доггера так естественно и с такой окончательностью, как будто их изрекал сам Исайя.
  
  Изнутри спальня обладала мрачной атмосферой музея во внеурочное время. Резкий запах отцовских одеколонов и лосьонов для бритья вызывал в памяти открытые саркофаги и погребальные урны, в которые некогда клали древние специи.
  
  Я принялась за поиски в той же манере, в какой осматривала отцовский кабинет, но, поскольку обстановка здесь была спартанской, как, должно быть, палатка царя Леонида, обыск не отнял много времени.
  
  Как бы поступила Мари Анн Польз Лавуазье? — подумала я. Она бы стояла тут, дымясь и кипя, словно маленький вулканчик, получающийся, когда воспламеняется большое количество дихромата аммония?

  Не представляю, кому я могла бы порекомендовать такое чтиво.

  6

  37