Рецензия на книгу
1984
George Orwell
Toriya_Varlen7 мая 2017 г.Тот мир, в котором мы живем...
«Историю, как старый пергамент, выскабливали начисть и писали заново – столько раз, сколько нужно. И не было никакого способа доказать потом подделку.»
Тысяча девятьсот восемьдесят четыре – это год, а может целое поколение. Нет это жизнь гибкая, подвластная диктатуре партии, невыносимая в своей агонии, где любое чувство человека распыляется, уничтожается на корню, где центром всех сфер социума является Старший Брат.
Здесь нет законов, но беззаконность не правит балом. Страх – все, что испытывают люди. Инстинкты и желания, чувства и страдание подлежат полному уничтожению. Никакого общества, лишь управляемая масса людей. Но людей ли?
Система настолько реальная, насколько же и "утопичная". Партия порождает в ней все – она ведет войну, она создает себе оппозицию, она перевоспитывает новое поколение. Каждый ее элемент, как хорошие швейцарские часы, работает четко и не выходя за пределы дозволяемого, мысля общими категориями. Но все же есть среди них Уинстоны Смиты, люди не безнадежные, в их разумах есть свет, а тело не пустая оболочка, заполненная Абсолютом партии, в них есть душа. Они спрашивают себя: «Что было до….?», «Что будет после?...». Государство следит за ними, пока они думают, что свободны, дает им фору, насмехаясь над ними, дарует надежду, чтобы забрать ее в комнате 101.
Любой устой, традиция, хотя бы что-то позволяющее сохранить понятия нравственность, мораль и доброта вычленяется из людей, вырезается из них яркой вспышкой. Дети готовы сдать родителей, дети – это псы партии, они не живут, они играют в жизнь. Семья – это билет на порождение новых членов партии. Женщина – товарищ, с алым кушаком на бедрах. Мужчина – обрюзгший слюнтяй.
Эта книга… Этот мир страшен – уж слишком он похож на наш, сегодняшний. Начинаешь задаваться вопросами, которые сидели на подкорках твоего затянутого слоем пропаганды сознания: «Где правда?», «Где свобода мысли и слова?». Страшно думать об этом – это мыслепреступление. Но также страшно жить в этом мире, где ты всего лишь часть общего стада, и неизвестно где, но где – то точно есть тот Пастух, вечно следящий за тобой.
Отдельные слова стоит сказать, о линии связанной с новоязом. Это открытие сделано мной было слишком поздно, но он сделано и это благо. Сокращение слов ведет к сокращению мысли, сокращение мысли к податливости, податливость к тупости самой черной и беспросветной. Все это запирает человеческое сознание, ведет к алгоритму с четко отмеренной реакцией или действием.
Этот роман заставляет смотреть на день сегодняшний, задумываться об идеалах и принципах на которых выстроен механизм нашего государства. По понятным причинам он был запрещен. И если осталась хоть в чем-то свобода, то она лежит на пылящейся полке пойманная в триста девятнадцать страниц.
P. S. Простите за надорванность и некую даже вспыльчивость моей мысли, и что скачет она то туда, то сюда. Но в книгу, заложено столько мыслей, что высказать их в одной рецензии от юной меня не представляется возможным.
498