Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 ноября 2010 г.

  ОСТОРОЖНО! ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ!

  Давно у меня книга не вызывала столько эмоций, такое упоение переживаниями, что увлекшись чтением, я забывала дышать, замирала, полностью поглощенная цепкой канвой повествования, и когда эмоции чуть отпускали, я ловила себя на том, что жадно глотаю воздух, буквально на пару секунд возвращаюсь в реальность, а потом снова с головой ухожу в мир героев. И в этом заслуга автора, тонкого знатока человеческой души, который представляет на наш суд настолько ярких, самобытных и живых героев, что кажется, если чуть прислушаться, можно услышать их дыхание, почувствовать тепло их тел и уловить едва различимый стук сердца.

  Антон, Тони, Гофмиллер, молодой лейтенант, 25-ти лет отроду. Тщеславный молодой человек, упивающийся любой возможностью оказаться нужным в этом мире, стать заметным и заметным с хорошей стороны. Он так сильно боится сплетен, боится шуток своих товарищей, он так зависим от чужого мнения, что иной раз становится не по себе, как взрослый мужчина может быть таким мнительным.

  Волей судьбы на его пути встречается молодая девушка, совсем еще ребенок, но уже жестоко обиженный судьбой. Эдит парализована, она не может самостоятельно передвигаться. И Антон находит в ней отдушину для своего самолюбия. Он наслаждается своей жалостью к этой девушке, упивается своим состраданием. Сострадание – это потребность человека страдать вместе с другим. Но у Антона это светлое чувство искажено ощущением собственной значимости, оно гипертрофировано. Устами доктора Кондора глаголет истина. Тот говорит: «Сострадание – хорошо. Но есть два рода сострадания. Одно – малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущение при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего». Именно так и сострадает Антон. С одной стороны, ему невыносимо присутствие искалеченного ребенка, он даже боится взглянуть на ее ноги, а с другой стороны – он не может отказаться от этих визитов, ведь тогда он потеряет ощущение собственной значимости, нужности.

  Этот герой стал мне противен после того, как он трусливо сбежал после проявленной Эдит нежности. Ему неприятна ее любовь. Его мысли ужасны, безобразны – «Если бы эта обидчивая девушка плюнула в меня, обругала или ударила, я был бы менее обескуражен, так как при ее неуравновешенном характере я каждую минуту был готов ко всему – ко всему, кроме одного: что она больная, несчастная, могла любить и хотела быть любимой. Что этот ребенок, это незрелое и беспомощное создание посмеет (я не нахожу другого слова) желать и любить чувственной любовью зрелой женщины». Для него этот обиженный жизнью ребенок, эта трогательная в своем несчастье девчушка – существо, недочеловек, неспособный и не имеющий права на любовь.

  Но не глядя на все это, он идет на поводу у своего тщеславия. Он снова приходит в этот дом, снова дает Эдит надежду, небрежно бросает обещание ее отцу… Он несколько часов празднует свой триумф: «В тот вечер я был Бог», жадно глотает свою победу, а потом снова бежит, как крыса с корабля.

  Эдит, малышка Эдит, в тысячу раз прекрасней, чище того человека, от которого она ждет нежности, ответной любви. А что еще можно было ожидать? Статный молодой лейтенант часто бывает у нее дома, часами просиживает с ней за болтовней и играми. Единственный мужчина, которого изо дня в день этот бедный ребенок видит в своем доме, да еще и проявляющий к ней свое расположение. Ну как тут не влюбиться в таком нежном возрасте?

  И сколько можно ни ругать Эдит за ее несносный характер, за безрассудные поступки, она прежде всего глубоко отчаявшийся человек, безудержно мечтающий о светлом будущем… И ее самоубийство не что иное, как результат крайней степени отчаяния, вызванной предательством Антона. Ведь он бросает Эдит на самом ответственном этапе ее жизни – в тот момент, когда она поверила в возможность своего исцеления, когда она увидела цель, ради которой стоит жить дальше.

  А ее отец, фон Кекешфальва? Разве можно осуждать этого отчаявшегося человека за его просьбу к Антону? Разве можно осудить отца, который хватается за последнюю соломинку, чтобы спасти жизнь любимой дочери? Нет. Единственный человек, который, на мой взгляд, стоит осуждения, это Антон. Ведь «мы в ответе за тех, кого приручили». И привязав к себе сердце молоденькой девушки, стоило бы найти силы остаться верным ей. Не глядя на все сплетни…

  Грустная история о том, как слепы бывают люди в своем тщеславии…

  35

  128