Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 марта 2017 г.

  Филип Дик. Мечтают ли андроиды об электроовцах?

  На этот роман сложно писать отзыв, поскольку смысл происходящего в нем постоянно ускользает от сознания, его приходится заново ловить, привязываясь к той или иной опорной точке повествования.
  Первой такой точкой для меня стала дата событий — 3 января 1992 года. Филип Дик относится к числу смельчаков, которые не боялись показаться смешными, прогнозируя ближайшее будущее. В романе представлен мир, каким он будет 25 лет спустя, всего лишь четверть века после создания книги, — время, до которого многим первым читателям и критикам суждено дожить. Возможно, именно благодаря таким смельчакам для нас, ныне живущих, 23 года назад подобной истории не случилось, и мир, в котором мы живем, несмотря на все его недостатки, все-таки лучше того, что есть в романе. Кое-каких фатальных ошибок человечество смогло избежать на данном временном отрезке. Предупреждения фантастов, и Филипа Дика в том числе, сработали. Это самое ценное в романе, поскольку доказывает необходимость и своевременность его создания.
  Дик показал нам странный мир, где планета выглядит умирающей, люди похожи на андроидов, а андроиды имитируют поведение людей. Действительно ли Земля в романе погибает от последствий ядерной катастрофы, точно неизвестно. В романе столько чудовищных логических нестыковок сюжета, что объяснение этому приходит только одно: Рик Декард и другие герои видят свои фрагменты мира, а что там в целом, неизвестно. Планета вроде бы непригодна для жизни, но жизнь на ней есть, и вся инфраструктура города исправно работает. Много брошенных домов, имущества, которое постепенно превращается в хлам и захватывает жизненное пространство, оставленное людьми. Но при этом люди все-таки есть, и ничто не препятствует им расчистить от хлама некоторую территорию, обустроить ее доступными сохранившими полезные свойства предметами и жить достаточно комфортно: вода, электричество, транспорт, больницы, сфера обслуживания — все это есть и по цене доступно даже водителю-специалу. Это не очень похоже на умирающий мир. Скорее это мир на перекрестке, от которого можно двинутся как вперед, к обустройству жизни, постепенно преодолевая последствия ядерной катастрофы, так и назад, к полному опустошению планеты и вымиранию. Являющийся героям Мерсер об этом им и говорит: вы будете карабкаться вверх вместе со мной до тех пор, пока не утратите окончательно желание жить.
  В желании жить заключается главная проблема. Мы не видим целостной картины мира, потому что сами герои собственными глазами мира вокруг давно уже не видят. Они люди, по крайней мере Рик, Айрис, Изидор представляются людьми, но при этом настроение человека формируется генератором эмоций, пресловутая эмпатия стимулируется эмпатоскопом, да и психотропной фармакопеей герои не пренебрегают: Декарт принимает препараты, чтобы снять переутомление, Изидор — как назначенное лекарство. Вся чувственно-эмоциональная сфера героев искусственна, жить собственными эмоциями они отвыкли. Такие люди вполне могут не замечать второе управление полиции, или нестыковку с необходимостью для человека-мужчины за пределами помещения носить свинцовый гульфик, но сохранением способности к деторождению животными, живущими на крышах, то есть на открытом воздухе. Они не задаются вопросами, почему андроиды с маниакальным упорством бегут с Марса на Землю, именно с Марса и именно на Землю. Сознание, мышление, чувства людей настолько искажены постоянным психотехническим и медикаментозным воздействием, что они могут видеть вокруг себя все, что угодно, и не замечать объективно существующих предметов и явлений, это вопрос настройки стимулятора.
  В этом уродливом мире человек и андроид противопоставлены друг другу. Граница между живым и искусственным проходит по способности к эмпатии, и люди изо всех сил доказывают друг другу и самим себе, что у них эта способность есть. Мне не показалось, что в этом мире сложился культ живого, животных. Это просто такой тест — если у тебя есть живая овца или коза, и ты заботишься о них, ты человек, тебе доступно чувство любви и потребность в сопереживании. А что на самом деле испытывает человек к своей звурюшке и что он вообще способен испытывать, если отключить его от генератора эмоций и эмпатоскопа, большой вопрос. Если людям от природы свойственна эмпатия, зачем им эмпатоскопы? Если людям от природы свойственна потребность заботиться о ком-то, почему они не могут заботится друг о друге? Почему объектом заботы непременно должна стать овца или коза, а не другой человек, находящийся рядом? Полное отчуждение людей друг от друга уничтожило грань, отделяющую человека от андроида. В романе и те, и другие существуют вне социума, в пустоте, где есть только Я и не существует других Я, которые воспринимаются как близкие люди, круг друзей, семья.
  При этом автор умело играет чувствами читателя. Сначала мы сочувствует андроидам, ведь к ним относятся хуже, чем к животным — животных берегут, обихаживают, андроидов убивают. Эпизод с убийством Любы Люфт укрепляет это отношение. Кажется, что так нельзя, они же осознают себя, у них есть таланты, желание заниматься каким-то делом, чувство эстетики, ассоциативное мышление, потребность существовать. Эпизод с пауком резко меняет восприятие. Возможно, они и хотят свободы и жизни, но при этом за другим живым существом право на жизнь и неприкосновенность не признают, им просто интересно. Андроиды оказываются опасными для живого, причем для беспомощного живого. И их уже не жалко, их хочется уничтожить.
  В целом же по завершении чтения у меня осталось стойкое ощущение, что на Земле проводится один большой эксперимент. Производитель андроидов — крупнейшая корпорация в масштабе всех освоенных человечеством планет, тестирует свою продукцию и людей на предмет достижения максимальной схожести. Людей приучают жить с искусственно создаваемыми эмоциями, андроидов учат имитировать эмоции человека. Поэтому андроиды бегут только с Марса, где их создают, поэтому они бегут только на Землю, где условия жизни таковы, что люди приучены к генераторам настроения и эмпатоскопам. Идеальный полигон. Каждая группа уверена, что играет по своим правилам, а оставшийся за кадром игрок — мегакорпорация — следит за ходом схватки и время от времени корректирует процесс, вбрасывая технические новинки или абсурдные сюжетные повороты.
  И в связи с этим появляется ответ на вопрос, давший заглавие роману. Андроиды мечтают об электроовцах, если это встроено в их базовую программу. Но если об электроовцах мечтают люди, человечеству пришел конец. Люди не могут все мечтать об одном и том же. Не может быть так, что всем людям сразу для полноты жизни понадобилась электроовца, или живая коза, или музыка с литературой. Мечты людей всегда разные, потому что один человек не похож на другого. Индивидуальность внутреннего мира — вот что отличает человека от андроида, выпускаемого серийно. Вопрос идентификации человека и андроида в романе стоит так остро именно потому, что люди подошли к критической грани утраты внутренней индивидуальности, когда настроение каждого варьируется в рамках стандартных кодов, а эмпатия стала неким коллективным действом, требующим участия пророка и толпы. Один человек перестал быть нужным другому, поэтому так трудно понять, кто ты есть.

  2

  75