Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Лед и вода, вода и лед

Майгулль Аксельссон

  • Аватар пользователя
    Аноним12 марта 2017 г.

    Ужасно скандинавская книга. Во всех значениях слова "ужасно".
    Тут тебе и холод (и лёд, и вода, и вода, и лёд), и до боли напомнивший фрёкен Смиллу и её снегоступы корабль со всей этой корабельно-льдовой терминологией, и маленький грустный секс как попытка согреться в этом печальном мире, и, конечно (конечно!), из поколения в поколение всё такие же дисфункциональные семьи.

    Очень нездоровая, при этом очень спокойная история трёх поколений семей, где, как водится, никто толком не умел любить. Всякий раз это чувство, такое, вроде бы, базовое, интуитивное такое, оказывалось с примесью всякой там дряни. Зависти, стыда, неловкости, тоски по чему-то иному (чему угодно, лишь бы иному!), неумения сказать, неспособности выразить, вот этого всего, и за белым шумом сторонних чувств и социальных норм любовь иногда и вовсе становилось невозможно разглядеть. А с любовью ведь как: если её нельзя почувствовать, то её всё равно что и нет. И поэтому хорошие, порядочные близкие люди, которые желают тебе только добра, остаются отделёнными стеной непонимания и не то безразличия, не то и чего похуже.

    Северную литературу я люблю, мне близко это безмолвно-безнадежное. И всё-таки что-то мешало, чем ближе к концу, тем больше, что-то было для меня "не так".
    Чем ближе к концу, тем больше я задумывался: да, хорошо написано, по живому, в несколько нитей, и с нагнетанием саспенса, но вот всё спрашиваешь себя, вот эта вот книга, которая перед тобой, она для чего?
    Как мне показалось, для препарации той самой печально парадоксальной системы отношений, где любовь имеющаяся никогда не нужна, а любовь необходимая никогда не имеется в наличии. Как так получилось, как теперь с этим жить, ну и как перестать задавать себе вопрос "кто виноват", а уж тем более — отвечать на этот вопрос собственным непрекращающимся покаянием.
    Именно поэтому, на мой взгляд, лучше всего Аксельссон удались чисто "семейные" части. Они прям как надо, дозированно безысходные, но с поиском тропинок. Линия Бьёрна уже в значительной степени meh, из-за слабой прописанности персонажей заднего плана. А с кораблём мне совсем подружиться не удалось. Саспенс хорош, а вот всё остальное как будто должно было быть другой книгой с другими характерами, но зачем-то случилось здесь.
    А как семейная драма, повторюсь, прекрасно.

    Ну и сейчас будут некоторые разрозненные мысли по поводу финала, уже больше в формате "дайте выговориться".

    Осторожно, крупные спойлеры.

    1. К слову о корабле. Линия Андерса мне и вовсе показалась избыточной: что мне вообще за дело до того, как какой-то левый мужик находит своё внезапное счастье? К основной истории он отношения не имеет, притянут только через Еву, которая через эту побочную линию ни с какой новой стороны не раскрывается. В чём смысл?

    • Роббан. Вот кому критически не хватает мотивации, это просто чёртик из табакерки какой-то. Что вообще им движет — только и исключительно желание нагадить, спустя все эти годы, просто так, из-за жалких полугода славы? Его можно было бы понять, если бы группа в самом деле взмыла в небеса, но ведь это был крошечный, ужасно короткий триумф, о котором все напрочь забыли уже через пару лет.

    А ещё мне здесь видится потенциально любопытная линия, которой в книге не будет. Ведь когда Роббан выходил на сцену со своей пантомимой, не на такой же исход он рассчитывал? Он думал, наверное, что Бьёрн опозорится, что все поржут, ну и вроде как месть состоится. А тут человек пропал, ёлки! И ничего! И хоть бы что! Не только Роббану, но и вообще всей группе. Это что, это как вообще? Если он исчадие ада, так намекните хоть, как он до жизни такой докатился, потому что это намного круче, чем зло р
    • Ну и финал Бьёрна. Вроде бы очевидно, какое решение он принял. Но куда делся труп?

      Вот эти моменты (первый и второй в большей степени, конечно) не дают до конца осознать историю как цельную, поэтому ощущение "чего-то не хватило" остаётся. Но та история, что есть, — хорошая.

14
110