Рецензия на книгу
Вокзал потерянных снов
Чайна Мьевиль
Аноним7 ноября 2010 г.Везде меня будет окружать Нью-Кробюзон, просачивающийся сквозь мою кожу.
Это книга о городе, конечно же. Вокзал Затерянных снов – он мелькает в книге то там, то здесь, среди остальной причудливой топонимики города, и это самое главное, что есть в книге: в книге, которая написана о людях, но пронизана живым, живущим городом.
Меня очень давно не увлекала книга так – чтобы, бродя днями, вспоминать и проживать заново прочитанные накануне главы; чтобы Нью-Кробюзон постепенно отстраивался за вполне цивильными окнами обычного российского города.
Сюжет постепенно разрастается огромным причудливым деревом, персонажи – ах, какие там люди и нелюди – постепенно оказываются связанными друг с другом, и вот, от Барсучьей топи мимо Штыря и Слюнного базара к Салакусским полям – завязывается интрига, а потом случается беда, потом еще одна беда… Но – и это греет душу – это не экшн голливудских боевиков, случающийся раз в жизни, вроде захвата какого-нибудь очередного крейсера миссури русскими террористами –
нет, здесь это – лишь течение городской жизни. Сложной. Местами крайне неприятной. Местами очень опасной. Тесно связанной с друзьями для кого-то, но очень одинокой для намного большего количества людей. Очень реальной жизни, - кого смутит забастовка водяных, если члены стачечного комитета были так по-нашему застрелены нью-кробюзонской милицией?..
Словом – нет, мне бы не хотелось жить в Нью-Кробюзоне. Грязное, запутанное, погрязшее в наркотиках, коррупции, наполненное болью – о господи, сама идея переделки вызывает нервную дрожь – стимпанковское пространство, отчасти напоминающее лондоны Суинни Тодда и гайричевского Шерлока Холмса одновременно. Нью-Кробюзон слишком реален.
Но я восхищаюсь отщепенцем от науки Гримнамбулином. Пытаюсь понять Лин. Никак не могу определиться со своим отношением к деловому человеку Пиджину…
И еще гаруда. Гаруда, странный, пугающий местами и местами неприятный. Сломанный – и так по-человечески пытающийся – нет, не ожить: понять, надо ли оживать. Его монологи так меня раздражали поначалу; до тех пор, пока, единожды не щелкнув, не замкнули мне картину.
И Ткач. Завороженный мировой паутиной и ткущий ее, мыслящий не похожими ни на что метафорами, непрерывными стихами, пробегающий измерения. Это «мотылек» навыворот – он не ест сны, он создает их: сны, впечатления, идеи…
Город чудовищен, люди и не только люди чудесны.
Чудесно само понимание этой сложной стохастической системы, - город живет, действительно живет, и вот, когда возникает опасность – находятся силы отвести беду, так, как уже находились в прошлом; потому что город, не порождающий таких сил – мертвый город. И эта идеальная сбалансированность завораживает снова.
И вот, Мьевилль рассказывает историю.
Он говорит об изменах и о мести за измены, о математике, лжи и чародействе, о снах и крылатых существах.
И этой истории так же сложно противиться, как и гипнотическим крыльям «мотылька».
1951