Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Гроздья гнева

Джон Стейнбек

  • Аватар пользователя
    GreenHedgehog18 февраля 2017 г.

    Довольно забавно было сравнивать эту книгу с «Одноэтажной Америкой», которую я прочитал раньше. В книге двух советских писателей эта страна продемонстрирована этакой супердержавой. Конечно, с позиции человеко-ориентированности там не очень, но зато с производством там все «Оукей» и люди тоже неплохие – сервис, мегасооружения, одинаковые и благополучные городки. А вот в книге американского прозаика все выглядит куда более мрачно и с гораздо большим налетом коммунизма и социализма.

    Крестьян из сельскохозяйственных штатов прогоняют с их земли и они вынуждены проехать практически половину Америки, в благословенную Калифорнию. Где, как вы понимаете, тоже далеко не Рай. Их никто там не ждет, а за место под солнцем, придется сражаться с целой толпой таких же брошенных на произвол судьбы, как и они. Лишь крупным землевладельцам и богатеям подобный поворот событий на руку. Они смогут с легкостью манипулировать зарплатами. Ведь когда у людей нет выбора, они с легкостью согласятся на работу за пять центов, там, где «благополучные» работники меньше доллара не возьмут.

    Да, я понимаю, что сравнивать эту историю со страданиями других народов, будет как-то странно. Вроде переселенцев России или знаменитых «голодающих детей в Африке». Разные события, разные истории и поводы для всего этого. Но с позиции драматизма, у Стейнбека получилось очень даже эпичное полотно. Во многом это благодаря такому двойственному повествованию. Одна глава – глобальная, рассказывающая о происходящем как бы издали. Об абстрактных людях – продавцах машин, переселенцах, полицейских, которые охраняют лагерь, официантках в баре. А другая – о семье главного героя, которые проходят через все эти испытания. То, что мы только что вблизи, теперь мы можем посмотреть, как часть глобального сдвига массы населения. И наоборот – то, что происходит сейчас где-то в абстрактном городке, мы можем наложить на то, что сейчас испытывают герои.

    Подобный подход работает просто удивительно мощно. То, какими видят «оков» коренные жители Калифорнии, почему они их боятся – все это становится понятно. Они понимают, что между ними нет особой разницы, но стараются этого не видеть. Они боятся, что все эти грязные бедняки займут их рабочие места, безнадежно изменят их привычный и комфортный мир. Куда не плюнь, везде эти люди, живут в палатках, не моются, ищут работу. Самое жуткое, что завтра и ты можешь стать одним из них. То, что сейчас у тебя есть дом, не значит, что он останется завтра. Ведь у этих людей тоже было все хорошо. И от этого не менее жутко и от этого, хочется ненавидеть «пришлых» еще сильнее, ведь они – это то, чем ты можешь стать, если вдруг кому-то захочется «освободить землю».

    Американское общество по Стайнбеку в те времена разваливается на несколько больших частей. И лишь этим переселенцам уже нечего терять. Против них тогда объединялись практически все. А те, кто не объединялся – тоже ничего не могли поделать. Этим миром правил капитал. Все, что могли противопоставить ему «выброшенные» - это доброта друг к другу, объединение и непоколебимость в отстаивании своих прав. Да, тогда они могли отстоять что-то, в отличии от многих других обществ. Тот же «государственный лагерь» тому примером.

    И что мне еще нравится в этой книге – четкость идеи. Автор здесь не пытается нагнать туману и насладиться собственной гениальностью, чем грешат многие другие. А просто и без особых изысков раскрывает идею. Надо держаться вместе – вот потому-то потому-то и потому-то. Он раскрывает её с помощью героев, объясняет с помощью метафор, показывает, к чему это может привести. Он рисует свое полотно, добавляя свою идею и свои мысли в каждый мазок. Иногда даже ловишь себя на мысли, что слишком уж высока концентрация всего этого. Сгущение красок, хождение автора по той тонкой грани, когда его герой может с легкостью превратиться из характера в функцию. Но, к счастью, такого не происходит. Книга остается сильной, мощной и не превращается в фарс.

    7
    68