Рецензия на книгу
Цена нелюбви
Лайонел Шрайвер
Аноним31 января 2017 г.Инструкция не прилагается
Чем руководствовались издатели, утверждая подобное заглавие, – мне решительно непонятно. «Цена нелюбви» – не название книги, а обвинительный приговор. И не кому-нибудь, а именно матери. Одного взгляда на обложку достаточно, чтобы воображение нарисовало образ современной «чайлд-фри», которая под напором социальных стереотипов и настойчивых уговоров, уступает, и в результате на свет появляется ребёнок. Растущий во враждебной среде, он с течением времени превращается в психопата, мстящего всем и вся.
Скажу честно: такой и только такой я представляла эту книгу. И поначалу ожидания (или, вернее, опасения) меня не обманули. Ева – этакая стрекоза, привыкшая к вольной жизни. Ребёнок для неё – паразит, ненасытный языческий божок, требующий нескончаемых жертвоприношений. Буквально с первых глав повествование накрыло волной страхов, метаний, предрассудков, желаний и снова страхов главной героини. Пресловутое «…когда они твои, это совершенно, совершенно другое дело» только разжигало сумятицу в её душе. Сколько раз я сама слышала нечто подобное! Почему-то принято считать, что материнская любовь абсолютна и безусловна, и рождается, если не во время беременности, то в момент, когда ребёнка дают новоиспечённой мамочке. На деле же любовь не является по заказу и не имеет кнопки «Вкл.», так почему отсутствие нежных чувств к собственному малышу воспринимается в штыки, как нечто неслыханное? Ведь по сути это трагедия, а не преступление – жизнь с нелюбимым человеком, пусть маленьким и полностью от тебя зависящим.
И Ева обязательно попадёт в эту ловушку, иначе повествование потеряет свою остроту, а жестокий финал – драматизм. Пытаясь полюбить или хотя бы понять сына, она невольно укрепит в себе чувство противоположное – неприязнь. Именно оно сделает её тем единственным зрителем, ради которого продолжался спектакль. Однажды она это поймёт, как поймёт и своего сына-подростка – достижение, к которому так стремятся миллионы родителей. Но облегчения оно не принесёт, потому что будет слишком поздно. Провоцировала ли она Кевина? Порой – возможно. Невольно. Можно ли её винить в том, что он творил? Нет. Ева Качадурян не любила мальчика, которого родила, – факт, от которого сложно отмахнуться. Но по злой иронии этих двоих связывали действительно крепкие узы.
Тем не менее, эта история не об отсутствии любви со стороны родителей (читай, матери) и не о психопате, устроившем бойню в школе. Она глубже и многограннее. Эта история о семье, в которой не было взаимопонимания. О семье, каждый член которой жил в своём собственном мире, не желая слушать и слышать других. О двух взрослых людях, которые не смогли найти компромисс в вопросах воспитания сына. О мечтах и ожиданиях, возлагаемых родителями на отпрысков. И о том, как эти мечты разбиваются вдребезги, когда оказывается, что ребёнок – не идеальный образ, абсолют, а реальный человек с собственным характером, подверженный страстям и порокам.
Иначе говоря, не стоит переоценивать тот отпечаток, который оказывает на ребёнка нелюбовь, и возлагать всю вину за проступки чада на родителей. Факторов, влияющих на формирование личности, множество, а порой любовь – слепая, не знающая границ и ограничений – приносит гораздо больший вред. Да и от ошибок никто не застрахован: ребёнок – не бытовая техника, к нему инструкция по применению не прилагается.
7150