Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 января 2017 г.

  Когда я учился в 10 классе, то есть в пору самого расцвета юношеского максимализма, когда так хочется выделить себя из, как казалось, серой толпы одноклассников, я стремился выделяться больше интеллектуально, чем как-то иначе. И вот представьте, что нас таких у нашей учительницы русского языка и литературы, было человек двадцать в классе, но только несколько более-менее интеллектуальных. И в силу этого самого максимализма не особо мне хотелось делать художественный анализ текстов Пастернака, гораздо интереснее эпатировать перед старенькой учительницей, спросив ее, а что она про Пелевина думает. И что бы вы думали - эта старая перечница-таки ответила! С чувством, с толком, с расстановкой, так же, как про Пастернака, почему Пелевин это вовсе не литература. И да, юноша, читать я вам запретить не могу, дело ваше, - хорошо, что вообще читаете, – но ваш Пелевин это моветон. Вот же как вышло: я ей - что Пелевина читать это ого-го, а она - моим же сусалом мне же по мусалам! И так сей эпизод накрепко в память впечатался, что аргументы учительские выветрились за эти годы, а сам факт остался…
  
  С некоторыми отличиями что-то подобное бывало и в университете, когда хотелось блеснуть своим вкусом, эрудицией и кругозором. Ну а по прошествии скольких-то лет, когда тебе уже за тридцать, сам уже студентов успел поучить и, так сказать, увидеть юношеский максимализм ещё и с другой стороны, видишь вдруг, что Пелевиным уже никого не удивишь. При этом он вроде как в андеграунде, и вроде как маститый, и издательствами взлелеянный, и читателями любим. Неужели ошиблась много лет назад наша Мариванна? Ведь и тиражи на тебе какие, и гонорары более чем приличные (по слухам).

  Только дело-то в том, что не зря появилась присказка «если бы молодость знала…». Когда тебе 16 (плюс-минус), кажется, будто открыв текст того самого Вэ-Пэ, ты прикасаешься к чему-то безумно сакральному, к такому, что кроме как здесь больше никто не расскажет и нигде не поведает. Остальные-де все обманывают, притворяются и врут, а он один честный, правду-матку режет без анестезии. Ну-ну…

  А вот когда ты (ну так уж вышло) и кандидатский по философии науки умудрился сдать, и сам урывками (а иной раз и вагонами) кой-чего понабрался за это время, то понимаешь всю вторичность текста, который в юности поразил бы до глубины сознания.

  В западной философии (в гносеологии, если быть точным) все понятия выстраиваются по отношению к истине, без соотношения с коей нет познания. И западная философская мысль рассматривает три аспекта видения истины. Первое – мир объективно существует независимо от нас, и это называется материализм; второе – мир объективно существует, но он явление непознаваемой сущности, это объективный идеализм; и третье – объекты лишь в уме познающего, это субъективный идеализм. И все мы с этими аспектами так или иначе сталкиваемся.

  Но это западная философия. Восточная же, а именно индийская философия знает четвертый аспект: самый разум познающего может быть иллюзорным, а в действительности существует только Абсолют. И, если взглянуть с этой точки зрения, мы, убаюканные сказками нашего внутреннего Эго о собственной уникальности и безусловной реальности, на самом деле глубоко заблуждаемся, т.к. являемся лишь мизерной частью Абсолютного и Всеобъемлющего. К этому люди на берегах Инда и Ганга дошли ещё до того, как энцати колен пращуров Рюрика, основавшего, согласно преданию, государственность на Руси, даже в проекте не было.

  В общем, давно это было написано и притом на санскрите. Потом, конечно, веков двадцать спустя, их перевели и на русский. А Виктор Пелевин возьми и прочитай для общего развития, а потом возьми и художественно переработай идею, только на культурно близкой основе. А потом другой Пелевин, который Александр, решил, видимо, в эту же струю влиться, благо фамилии совпадают. Ну вот и написал. Хорошо или плохо - не мне судить, не мой жанр всё-таки. Нет, язык, метафоры, аллюзии, искусно вкраплённые в повествование фольклор, декаданс и т. п. это всё приятно читать – сразу видно человека, не просто пролиставшего в своё время Упанишады, и не только их, – но не более того.

  Потому что самую суть романа «Здесь живу только я» можно вместить в одну фразу: «Сознание человека может быть фикцией». И да, это не что-то новое, свежее и оригинальное. Напротив, это нечто ветхое и бездоказательное, написанное ещё до нашей эры. А истина по-прежнему не где-то рядом (как перевели для небезызвестных X-files), и даже не где-то далеко, а где-то там.

  43

  1,2K