Рецензия на книгу

• 

  eileena14 декабря 2016 г.

  Бог умер – да здравствует бог!

  Три части романа, три несчастливых жизни – и три самоубийства. Триады и троицы наполняют роман, в котором рассказчик, неизвестное нам третье лицо, знакомит нас с внутренним миром Инни Винтропа, но делает это так же отстраненно, как сам Инни смотрит на жизнь, свою и других. Как и читатель, Инни по отношении к окружающему всего лишь зритель.
  

  
  С неким удовлетворением Инни подумал, что все опять вышло само собой, без его участия.

  Инни не властен над временем, как бы он ни хотел его согнуть, и на протяжении трех нелинейных декад давится скукой и плывет по течению, не совершая поступков, при этом стремясь завершить свое случайное существование и стать ничем (и здесь, конечно, очень четко проступает на поверхность экзистенциальная природа романа). Он одинок, но не потому, что чего-то лишен, а потому что он в этом мире – инородный объект. Нотебоом пытается исследовать (с почти прустовским масштабом), что такое память, пробуя разные определения и по-разному преломляя их через своих героев, и отсутствие у Инни возможности поймать конкретное мгновение, несмотря на то, что он регулярно проваливается в воспоминания, из которых довольно сложно вынырнуть обратно в реальность, только подчеркивает разницу между ним и другими. На месте утраченной, разрушенной для него католической церкви Инни возводит новый храм, которым становится женщина, его религией становится женское тело, а на месте прежних Отца и Сына возникают новые – Арнолд и Филип Таадсы.

  Тут надо отметить, что Нотебоом с явным удовольствием один за другим наслаивает символы и смыслы, отчего текст сильно расширяется вглубь, значительно выходя за пределы скромных 260 страниц, и позволяет растаскивать целые фразы на статусы в вконтакте. Некоторые приемы довольно прямолинейны, как, например, красивая параллель между оральным сексом, причастием и чайной церемонией или три голубя, дающие Инни знаки и дополняющие божественную пару до Святой Троицы, но очень интересно, как автор одновременно что-то объединяет и противопоставляет в зависимости от смыслового уровня. Таадсы противопоставлены друг другу как Запад и Восток и объединены на религиозном уровне как Отец и Сын (превращая все повествование в притчу). Их бог давно умер, и теперь у каждого свой personal Jesus и свое одиночество. Арнолд подчиняется времени, заготовив ритуал на каждый час дня, а Филип наоборот находится постоянно в медитации и вне времени, ведет практически монашескую жизнь и старательно соблюдает японские ритуалы. Они оба позволяют Инни войти в свой мир – пожалуй, только благодаря его инертности и неспособности испортить четко выверенный порядок. Придуманные ритуалы помогают всем троим намеренно отгородиться от внешнего влияния и служат, с одной стороны, изоляционным материалом, не пропуская ничего извне, а с другой – каркасом, поддерживая изнутри и делая жизнь хоть немного выносимой.

  Невозможно не сравнивать эти три образа жизни, таких разных, но при этом одинаково пустых, где только ритуалы и привычки позволяют двигаться вперед. И, конечно, в конце неизбежен саркастический вопрос – а как ты проживаешь свою жизнь?

  6

  403