Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 декабря 2016 г.

  Александра Беляева многие называют "русским Жюлем Верном". Это вполне оправдано, однако видеть в его произведениях исключительно приключенческую составляющую было бы неверно. Роман "Человек-амфибия" лишь на первый взгляд кажется жанровой историей о несчастной любви юноши и девушки, их злоключениях, на деле же – в нем прослеживается глубокая этическая проблематика.

  На поверхности лежит трагедия Ихтиандра – юноши, уделом которого из-за непохожести на других людей становится одиночество. Несмотря на всё его желание быть с любимой Гуттиэре, автор отказывает ему в этом, потому что это только в сказках любовь преодолевает всё. Он даже переносит конфликт "не такого, как все" героя и обычного общества (нетерпимого, алчного) в физическую плоскость, наделяя молодого человека жабрами. Но фантастика здесь – не самоцель, а лишь средство, подчёркивающее степень оторванности героя от остальных людей. Примечателен тот факт, что сильнее всего за устранение Ихтиандра ратует епископ – человек божий, который вместо того, чтобы нести утешение и прощение, говорить о единстве и том, что все люди – братья, выступает лишь в качестве представителя института церкви, стремящегося стереть "противоестественное существо" с лица Земли – антиклерикальные мотивы в произведении звучат весьма громко и отчетливо.

  Но наиболее серьезные обвинения выдвигаются против Сальватора – приемного отца Ихтиандра, который когда-то спас мальчика. Профессор является своего рода олицетворением науки и научного сообщества, которое на пути своего развития с древнейших времен сталкивается с непониманием и отрицанием, в том числе со стороны церкви и официальной идеологии. В "Человеке-амфибии" автор описывает (и предвосхищает) многие достижения трансплантологии. В начале XX века – этот раздел медицины развивался семимильными шагами, поэтому не удивительно, что Беляев в своем романе обратился именно к нему.

  Но читая описание дома и сада профессора Сальватора, где живут плоды его экспериментов, сложно не задаться вопросом этики его деятельности. Конечно, ни для кого не секрет, что многие открытия в медицине были сделаны именно за счет экспериментов над животными, но эта тема многие годы вызывает различные споры. Профессор, несмотря на явное, в какой-то мере даже садистское удовольствие от опытов, приносит несомненную практическую пользу – он лечит детей, больных настолько, что официальная медицина ничего не может поделать. Но, если говорить об Ихтиандре, которого Сальватор спас и одновременно обрек на полу-жизнь между сушей и водой, то такое уж благо он сделал?

  С другой стороны, автор, показывая всё несовершенство человеческого общества, вкладывает в уста Сальватора, выступающего в суде, фразу, которая становится главной мыслью романа:
  

  
  Беда не в том, что человек произошел от животного, а в том, что он не перестал быть животным. Глупым, злым, неразумным

  Ирония в том, что Ихтиандр, становящийся в конце концов по сути рыбой в физическом смысле, остаётся большим человеком, чем все эти присяжные заседатели.

  1

  68