Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 декабря 2016 г.

  652 слова, 4337 символа или моё негодование относительно такого откровенного г***а.

  Книга, запрещённая к изданию,
  Книга, подрывавшая, казалось бы, все устои аристократического общества.
  Книга, будоражившая моё воображение на протяжении чуть ли не пяти лет.
  
  И вот она моя. Провожу рукой по гладкой обложке, перелистываю пока ещё девственные страницы, открываю этот запретный плод, и…
  Лучше бы я этого не делала. Обозначу позицию сразу: я расстроена вовсе не из-за потраченных впустую деньгах (хотя данный аспект тоже присутствует), а из-за потраченного впустую ВРЕМЕНИ (которого и так катастрофически не хватает). Как любительница любой скандальной литературы, я посчитала непростительным тот факт, что я до сих пор не ознакомилась с книгой. Взялась я за неё с неукротимым энтузиазмом, да вот только погас он к странице сотой. Абсолютнейшая пошлятина, пустые, бессмысленные разговоры и до ужаса тошнотворные главные персонажи… Неконструктивная критика? Ну что ж, пора разложить всё по полочкам.
  
  Во-первых, последний раз я так кривила лицо от Де Сада, но, как оказалось, месьё описал самые интересные подробности всё-таки не так отвратительно, как Лоуренс. Если по началу постельные сцены вызывали интерес своей чувственностью, то уже к середине превратились в повторение того, что было написано ранее, да и сами метафоры скатились в тартарары. Никакой оригинальности, лишь сравнение репродуктивных органов с бутонами и печками из страницы в страницу.
  
  Во-вторых, как раз-таки выдержки из речи главных героев. Почти всё время я просидела скрипя зубами от мерзкой до тошноты глупости, которой были наполнены диалоги между Конни и Меллорсом.
  

  
  - Как странно, - проговорила она медленно. – Как странно он торчит там. Такой большой» Такой тёмный м самоуверенный. Значит, вот он какой.
  Мадам, разве не вы сношались с господином на протяжении нескольких месяцев? Неужели вы ничего не видели всё это время? Весьма и весьма странно.
  
  
  «…» Ах, скромник, ах, негодник. Ласоньку он захотел. Ну, скажи леди Джейн: хочу твою ласоньку. Джон Томас и леди Джейн – чем не пара!
  Сказать, что я почти выплюнула собственные органы при прочтении «разговора» Меллорса со своим членом – значит промолчать. Почему-то для меня это было так пошло, так до отвращения глупо, что я чуть не выкинула книгу в окно.
  
  
  - Смотри, какой он маленький и мягкий. Маленький, нераспустившийся бутон жизни. «…»
  Уж увольте мадам, но разве не вы только что говорили, НАСКОЛЬКО ОН БОЛЬШОЙ. И таких нестыковок целая МАТЬ ЕГО книга.
  Отдельного внимания кончено стоят моменты с украшением гениталий цветами и сравнение задницы Констанции с «ладной» печкой, но я настолько распалилась, пока писала всё это, что нет никаких сил искать это безобразие.
  
  В-третьих, бахвальство Оливера Меллорса и его деланная пошлость в обществе. Разговор с Хильдой и полнейшее к ней неуважение (ох, тебе бы радоваться, что за «вас бы выпороть» не оказался посаженным на кол). Разговор с отцом Конни и хвальба увеселительным времяпрепровождением с ней – ну постыдился бы гордиться тем, как натянул Миледи, всё-таки не с мужиком из деревни обсуждаешь подобные дела.
  Ну а моменты с Конни «ты такая гладенькая, только не спорь со мной, и я буду тебя любить», "кралечка/баба моя" убили меня наповал.
  
  В-четвёртых, непроходимая глупость Конни. В начале она мне даже понравилась, этакая маленькая бунтарка. Под конец же я просто ненавидела эту взбалмошную девку. Но больше её необдуманных поступков бесили фразы «у нас же будет МАЛЕНЬКИЙ», «поцелуй живот там МАЛЕНЬКИЙ». Простите, но если и есть в мире что-о по-настоящему омерзительное, так это неуместное восхваление беременности и значимости детей, жалкое сюсюканье и превращение умной женщины в очередную овуляшку.
  
  
  - Смелость в чувствах. Вот что отличает тебя от всех. Ты гладишь мою попу и говоришь, что она прекрасна.
  Ощущение, будто говорит какая-нибудь доярка, не получившая образование в Германии.
  
  В-пятых, местами донельзя упрощённое повествование. «Вот она вернулась, переоделась, поела и ушла» - пардон, после подобного книга навряд ли может считаться классикой английской литературы.
  > Титулованный джентльмен/художник.
  Опять-таки пардон. Мистер Лоуренс, неужели вы не нашли лучших синонимов для отца Констанции? Такое даже читать стыдно, не то что писать.
  
  Итог таков: вы не упустите много, отказавшись от прочтения данной книги. Лично я бы не отказалась стереть себе память и никогда не покупать это безобразие.
  P.S.
  
  
  Есть ли предел женской низости!
  Нет, мы же придумали феминизм.

  13

  162