Рецензия на книгу
La peste
Albert Camus
Аноним24 ноября 2016 г.Мне понравились герои «Чумы» - Тарру со своими умными мыслями, которого было очень жаль в конце, Риэ с неослабевающей твердостью, который до последнего продолжал лечить людей, Рамбер, скучающий по жене, но нашедший в себе силы остаться в городе и помогать другим. И даже Гран со своей амазонкой на лошади и старик, плюющий на кошек. Не понравился только Коттар, но он, собственно, и не должен был.
На мой взгляд, в книге слишком много философских рассуждений, иногда вообще теряешь нить повествования. Создается впечатление, что некоторые мысли повторяются по кругу снова и снова. Это немного утомляло, но ничего не поделаешь – «Чума» все-таки книга, насыщенная не диалогами и действиями, а лирическими отступлениями и размышлениями о смысле жизни. Тем более частенько это было довольно занимательно и лишь иногда раздражало.
Меня удивило, что запертые в городе люди больше переживали из-за разлуки с любимыми, чем из-за того, что в любой момент могут заболеть и умереть. Может, это я такая эгоистка, но если бы я застряла в чумном городе, а мои знакомые – за его пределами, я бы определенно беспокоилась именно из-за болезни, а не из-за какой-то там разлуки. При этом наблюдалось очень странное желание многих сбежать. В смысле, я бы поняла его, если бы они хотели сбежать, защищая свою шкуру – у меня бы подобное желание появилось именно на этой почве. Но сбегать потому, что скучаешь по любимым и хочешь с ними воссоединиться, - в высшей степени глупо. Их же запросто можно заразить, как и всех остальных за пределами города, кстати. Так что желание Рамбера вернуться к жене было для меня непонятным – ладно бы он пытался сбежать из-за боязни заболеть, а так он мог бы добиться только того, что заразил бы ее.
Несмотря на то, что я атеистка (хотя скорее агностик, но не суть), мне понравилась вторая проповедь отца Панлю, хотя первая оставила в общем-то равнодушной. Особенно хорош вот этот момент:
Безусловно, муки ребенка уничижительны для ума и сердца. Но именно поэтому необходимо через них пройти. Именно поэтому – и тут отец Панлю заверил свою аудиторию, что ему нелегко будет произнести эти слова, поэтому нужно желать их, раз их возжелал Господь. Только так христианин идет на то, чтобы ничего не щадить, и раз все выходы для него заказаны, дойдет до главного, главенствующего выбора. И выберет он безоговорочную веру, дабы не быть вынужденным к безоговорочному отрицанию. И подобно тем славным женщинам, которые, узнав, что набухающие бубоны свидетельствуют о том, что тело естественным путем изгоняет из себя заразу, молят сейчас в церквах: «Господи, пошли ему бубоны», так вот и христианин должен уметь отдать себя в распоряжение воли Божьей, пусть даже она неисповедима. Нельзя говорить: «Это я понимаю, а это для меня неприемлемо»; надо броситься в сердцевину этого неприемлемого, которое предложено нам именно для того, дабы совершили мы свой выбор. Страдания ребенка – это наш горький хлеб, но, не будь этого хлеба, душа наша зачахла бы от духовного голода.Самой интересной для меня оказалась последняя, пятая часть, где чума уже идет на убыль. Там было очень много толковых мыслей, например:
Сейчас ему, как и всем толпившимся на перроне, хотелось верить или делать вид, что они верят, будто чума может прийти и уйти, ничего не изменив в сердце человека.
Вопреки всякой очевидности они хладнокровно отрицали тот факт, что мы познали безумный мир, где убийство одного человека было столь же обычным делом, как щелчок по мухе, познали это вполне рассчитанное дикарство, этот продуманный до мелочей бред, это заточение, чудовищно освобождавшее от всего, что не было сегодняшним днем, этот запах смерти, доводивший до одури тех, кого еще не убила чума; они отрицали наконец, что мы были тем обезумевшим народом, часть которого, загнанная в жерло мусоросжигательной печи, вылетала в воздух жирным липким дымом, в то время как другая, закованная в цепи бессилия и страха, ждала своей очереди.Пожалуй, мне стоит хоть изредка читать что-то такое между очередными фэнтезийными романчиками и «янг эдалтами», чтобы держать мозги в тонусе.
3107