Рецензия на книгу
Невыносимая легкость бытия
Милан Кундера
Aster9 сентября 2010 г.В этой книге есть слова, голоса, комнаты, зеркала, не отражающие ничего. Ничего, потому что «Einmal ist Keinmal», мы, живущие лишь единожды, не живем вовсе. В этой книге слова, голоса, комнаты, герои – вторичны. Танки – не совсем вторичны, то близки к тому. Потому что их могло и не быть. Они родились как Тереза, из урчания в животе. Для того чтобы проще было облечь мысль в слово, чтобы, препарировав гипотетическую душу, составить представление о душе реальной. В этой книге есть надежды, крушения, проступки и тяжесть выбора. И все они тоже не имеют значения, потому что «Einmal ist Keinmal». Даже громоподобное, угнетающее, но и освобождающее от выбора Ess muss sein тоже не имеет значения. Потому что всем правит случайность и ни одно действие не влечет за собой абсолютно однозначные последствия. Случайности. Шесть ничего не значащих случайностей, из которых сложилась жизнь Томаша.
Но внутри освобожденного обреченностью мира заключена своя жизнь, и она тоже есть в книге. Двухмерная, черно-белая, разобранная на цитаты и анатомические атласы жизнь, наблюдение за которой изматывает так, что приходится отрываться от книги каждые 20 минут. От наблюдения за которой невозможно ни оторваться, ни сбежать, и ты возвращаешься в космос, закодированный черными завитушками на листе или экране. Чтобы дочитать до конца.
Я не осуждаю и даже восхищаюсь Томашем, хотя и не понимаю, как можно было так долго бегать от самого себя и приносить ненужные жертвы, одна страшнее другой, вместо того, чтобы изменить в себе одну единственную черту, отказаться от одной страсти вместо того, чтобы жертвовать всеми остальными.
Я боюсь Терезы, потому что она похожа на то, чего я боюсь в себе. Меня пугает правдивость ее истории – ее неосознанные манипуляции собственной слабостью, ее незнание тайных рычагов сознания Томаша но столь виртуозное управление ими. Я боюсь Терезы в себе. Я не стану больше рассказывать Тебе свои страшные сны.
Я скорблю по Сабине, обретшей все и ничего, добившейся того, что ей совершенно не было нужно. Скорблю и по Францу, прозревшему только на пороге смерти.
Но это только я и только мое виденье. Пропущенное через себя как пропускают «зацепившие» книги. Не знаю, как будет с вами, не собьет ли вас авторская манера раскладывать ситуации по полочкам и диаграммам, не знаю, кто из героев окажется пугающе созвучным вам.Резюме: обязательная программа. Минимум один раз.
517