Рецензия на книгу
Возвращение в Брайдсхед
Ивлин Во
Аноним30 октября 2016 г.БРАЙДСХЕД ОБЕТОВАННЫЙ
«Моя тема – память, этот крылатый призрак, взлетевший надо мною однажды пасмурным военным утром»Уже немолодой мужчина, пехотный капитан, который так и не попал на фронт боевых действий, отсиживается со своим полком в пригороде Глазго и медленно, но верно, теряет какой-либо смысл своего существования. Он устал, разочаровался в службе и с большой неохотой просыпается по утрам. Получив приказ, он снимается с лагеря и переезжает на новое место назначения. Им оказывается местность под названием Брайдсхед.
«И в ту же секунду словно кто-то выключил радио и голос, бубнивший у меня над ухом беспрестанно, бессмысленно день за днем, вдруг пресекся»Двадцать лет назад здесь, в Брайдсхеде, случились самые яркие моменты в жизни Чарльза. А может он и жил по-настоящему только в тот короткий промежуток.
Для меня «Возвращение в Брайдсхед» – это книга, в первую очередь, о воспоминаниях. Когда окружающая действительность не радует, а для изменения текущего положения дел нет сил или возможностей, все, что нам остается, – это предаваться воспоминаниям, искать в них утешения и спасения. Скупые пролог и эпилог – вот и все, что есть в этом романе из нынешнего и настоящего. Основная же часть – это бесконечные воспоминания, порождающие одно другое. Я так ясно себе представляю, как нынешний Чарльз-военный задумчиво смотрит в окно позабытого всеми имения, а в его голове нейронные сети неистово рисуют такие яркие и живые картины воспоминаний о его собственном Брайдсхеде, который был когда-то. Который, казалось, будет еще долго-долго. Которого потом просто не стало. И людей не стало. И вообще всё куда-то утекло, улетело, рассыпалось и исчезло. Как-то незаметно и так обыденно.
Et in Arcadia Ego. Ивлин Во очень удачно называет время юности Аркадией. Это та самая утопическая земля, где трава была зеленее, а солнце светило ярче. А ведь когда мы проживаем этот период своей жизни, мы, наверное, до конца не осознаем его ценности и важности. Мы стремимся все успеть, попробовать, смеемся и улыбаемся, беззаботно проводим время и особо не думаем о завтрашнем дне. И совершенно неожиданно оказывается, что мы уже не те, что мы «выросли», а то беззаботное время невозвратно кануло в прошлое. И вот тогда-то мы и понимаем, что это была Аркадия. И что она, увы, прошла.
«Блаженная лень молодости! Как неповторима она и как важна. И как быстро, как невозвратимо проходит! Увлечения, благородные порывы, иллюзии, разочарования - эти признанные атрибуты юности остаются с нами в течение всей жизни. Из них составляется самая жизнь; но блаженное ничегонеделание - отдохновение еще не натруженных жил, огражденного, внутрь себя обращенного ума - принадлежит только юности и умирает вместе с ней»Это время открытий. Вольная жизнь вне стен родительского дома, новые друзья (иногда довольно эпатажные и эксцентричные), пьяные посиделки и вечеринки, возможность самостоятельно распоряжаться деньгами. И все это впервые! Да Ивлин Во просто певец молодости и юношеского восторга. Так заразительно он рассказывает о развлечениях Чарльза и Себастьяна, что я сразу же вспомнил, как сам в 18 лет переезжал в студенческое общежитие, впервые встречал рассвет на выходе из клуба и плутал с путеводителем по узким улицам Парижа.
Но затем эта лихая кибитка праздности замедляет свой ход, и вдруг Чарльз замечает, что его дороги с Себастьяном не то что начинают расходиться, а уже разошлись.
«Я напивался часто, но от избытка жизненных сил, радуясь мгновению и стремясь продлить, испить его до дна; Себастьян пил, чтобы спрятаться от жизни. Чем старше и серьезнее мы оба становились, тем меньше пил я и тем больше он»Они оба покидают Оксфорд. Чарльз уезжает учиться в Париж, а Себастьян отправляется в паломническую ссылку на Ближний Восток. Один из них будет идти вверх, другой – падать вниз. Но меня занимает исключительно один вопрос: почему так произошло? Почему их жизненные пути так разошлись? Почему прекрасная, красивая дружба прервалась? Потому что она не выстояла под натиском внешних и внутренних противоречий. Собственные эгоистические мотивы, подстрекаемые воздействием общества и окружающих, оказались сильнее и разлучили героев. И только спустя время они осознают свою потерю, захотят все вернуть, и поймут, что этот момент уже упущен.
Мы встречаемся, какое-то время нам по пути, но затем мы неизбежно начинаем расходиться. Есть внешние обстоятельства, которые продолжают нас скреплять, например, совместные дети или штамп в паспорте, взаимовыгодное спасение от одиночества, созданный имидж «идеальной пары», а может и общий кредит. Но внутри мы становимся друг другу чужими, надоевшими людьми. Далее я привожу цитату, после которой мне хотелось закрыть эту книгу и заплакать.
«Может быть, всякая наша любовь - это лишь знак, лишь символ, лишь случайные слова, начертанные мимоходом на заборах и тротуарах вдоль длинного, утомительного пути, уже пройденного до нас многими; может быть, ты и я - лишь некие образы, и грусть, посещающая нас порою, рождается разочарованием, которое мы испытываем в своих поисках, тщась уловить в другом то, что мелькает тенью впереди и скрывается за поворотом, так и не подпустив к себе»Наши ожидания ускользают от нас в условиях реальной жизни, и это порождает разочарование. Можно ждать и надеяться, вновь и вновь кидаться в это море противоречий, которое вынесет тебя на берег с новыми душевными ссадинами. А можно принять истинное положение дел, поднять белый флаг и уйти. Это и есть «Брайдсхед покинутый».
«… я ощутил, что оставляю там частицу самого себя, и, куда ни отправлюсь теперь, мне всюду будет чего-то не хватать, и я буду пускаться в безнадежные поиски, подобно привидениям, которые бродят в тех местах, где некогда зарыли свои земные богатства, и теперь не могут оплатить себе дорогу в подземный мир»И эта внутренняя борьба так никогда и не закончится. Легкие шевеления надежды не будут давать покоя. Мысли и грезы будут рисовать заманчивые картины, а неумолимый голос разума будет честно и жестко возвращать тебя в реальность.
«За мною захлопнулась дверь, низенькая дверца в стене, которую я отыскал и открыл в Оксфорде; распахни я ее теперь, и там не окажется никакого волшебного сада»Как научиться не терять близких тебе людей? Как продолжать идти с ними в одном направлении? Как преодолеть это внутреннее отчуждение? Это сложные вопросы, и их решение требует от нас постоянных усилий и душевного труда. А можно просто смириться и жить дальше. Как это делает Чарльз Райдер.
Можно жениться на женщине, которую ты не любишь, завести детей, с которыми ты не захочешь встретиться после двухлетней разлуки, поддаться соблазну и романтическому чувству, которые приведут тебя к разводу и одиночеству. Ах, Чарльз, ну почему твоя жизнь сложилась так? Почему вместо молодого, смеющегося юноши через двадцать лет в Брайдсхед вернулся обездоленный, уставший и одинокий мужчина? Мог ли ты подумать тогда, в Аркадии, что все тебя предадут, и ты всех предашь?
Время неумолимо идет вперед, и Брайдсхед больше не связывает наших героев. Все они разлетелись, растворились в этом стерильно красивом обществе. Каждый пошел своею дорогой. Персонажи у Ивлина Во получились очень неоднозначные.
Чарльз оставляет семью и поддается соблазну, но он искренне любит. Джулия остается в лоне церкви, но не находит в себе сил принять любовь Чарльза и обрекает себя на одиночество. Селия поверхностная светская леди, но она честно играет свою роль. Корделия служит сестрой милосердия, но такая она нескладная, нелепая и никому ненужная. Леди Марчмейн, совершенно негибкая и упрямая женщина, коверкает судьбы всех своих детей, но делает это отнюдь не со зла, будучи искренне верной своим убеждениям. Лорд Брайдсхед – свободный и независимый человек, который плюет на правила общества и живет так, как ему хочется, но он совсем не уделяет внимания своей семье и ведет себя эгоистично. Себастьян опускается на самое дно, но при этом ищет Бога в марокканском монастыре. Именно таких героев и такую литературу я люблю. Когда возникают вопросы, когда нет однозначных ответов. И ты бесконечно возвращаешься к этим весам, а они перевешивают то в одну, то в другую сторону. Это те самые многочисленные градации серого между стереотипным черно-белым мышлением и делением всего по категориям «хорошо – плохо». А Ивлин Во очень четко показывает, что есть еще категория «непонятно».778