Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 октября 2016 г.

  Кто ты – ведьма? Фейри? Или ты жена Майкла Клири? (с)

  Эта история, о судебном процессе 1895 года (почти ХХ век, вы вдумайтесь!), Бриджит Клири и девяти убийцах, руководил которыми её печально известный муж, обвинивший красивую молодую женщину уже в том, что она красива и молода, а значит вовсе не его жена, а подменыш - и должна быть пытаема и убита зверским образом, так вот, эта история, рассказанная в "Как бы волшебной сказке" лишь в эпиграфах, тем не менее задает тон всему роману. Потому что это Грэм Джойс, и потому, что он умеет работать с реальностью и мифом настолько по-своему, что повторить манеру его невозможно.
  И тем не менее поначалу роман разочаровал меня - 70 страниц невыносимой рождественской мистерии, где в семью возвращается пропавшая двадцать лет назад дочь, которую не чаяли увидеть живой. Она выглядит слишком молоденькой и рассказы её о том, где она была, несколько нелепы, но все так боятся снова её потерять, что готовы терпеть, хоть им и сложно, обиженным и бесконечно любящим. От сладости зубы болят, в общем. Бесконечные диалоги, счастливые более-менее семьи и приятные люди, вкусившие чуда. Ощущение, что прежний, опасный, эротичный, ужасно-сказочный стиль Джойса кастрирован и обряжен в ярко-красный ошейничек с именной табличкой.
  А потом вдруг наступает 9 глава и по шее ползут мурашки, а спиной так и чувствуешь - там кто-то есть, даже если ты один в комнате. Всего один маленький разговор с парой новых деталей, воспоминания мальчика, ещё тех времен, когда он болтался в переноске у родителей на спине, а лес окружал тропинку, которой они шли и неудачная охота на лису. Три ступеньки, четыре страницы, а ты уже не в детской сказке, и Майкл Клири велит четырем мужчинам прижать свою жену к кровати, вливая ей в рот зелье с криком

  
  «Глотай, стерва» или «Глотай, ведьма»

  свидетель не расслышал точно, через окно-то.
  Всегда было интересно наблюдать, как Джойс работает с вещами, вызывающими ужас. С "той стороной". Потому как если посмотреть на это же дело у Кинга, то все просто, кошмар имеет определенно живую природу, он реален, он может подойти к тебе и оторвать руку, поэтому и сталкиваясь с ним нужно придерживаться методов физических чаще всего. Джойс же строит историю так, что никогда не знаешь до конца - правда или нет? Случилось или нет? Ужасное никогда не на этой стороне, к нему нужно прийти дорогой из яви в сон, этакой "переправой в сумерки". Сначала ты замечаешь одну маленькую неправильность, а потом вдруг обнаруживаешь, что пойдя за клубком очутился совсем не там, где мечтал - а, впрочем, ты и не помнишь, зачем вообще за ним шёл. Но ничего не бывает просто так, мир Джойса - мир древний и мифологичный, в нем действуют правила инстинкта, крови, правила, которые мы все забыли, а нарушить их легче легкого и это, пожалуй, самое страшное. Нет защиты, нет спасения.
  И тут, конечно, стоит уделить внимание ещё одной особенности Грэма Джойса как автора - умение работать с большим числом персонажей одновременно, в одной сцене и одном хронотопе. О, насколько малое количество создателей способно с этим справиться, а уж так, чтоб не путаться в них, сохранять характеристики каждого, не перегружать лишними репликами текст и т.д., таких почти нет. И я не о толпе сейчас говорю, толпа всегда идет как единый персонаж и с ней просто работать, а вот соберите за столом большую семью, каждый из членов которой ведет свою линию, и будет вам кризис написания, да ещё какой. А Джойс может. Абзац-другой и сам воздух дрожит от напряжения с тем, чтоб когда участники разойдутся по своим личным линиям (а здесь только значимых пять: линия Тары, линия Питера и Ричи, вроде и две разных, но они так тесно сплетаются, что можно окрестить одной, линия Джека, линия Вивиана и линия Йероу), оно не пропало, а, наоборот, разрослось выстрелило, да так, чтоб взбаламутить собой весь роман целиком. С самого начала очевидно, что так и будет, но каким именно образом, вот в чем вопрос?
  А конец, якобы счастливый, вовсе таким не оказывается, если приглядеться получше. Да, может создаться впечатление, что все это снова уходит к рождественской мистерии, но ведь нет - может быть социум не так жесток к Таре, как Майкл Клири к своей жене, но он не прощает ей ошибки, не прощает - да ради Бога! - пятнадцатилетней девочке, только что пережившей аборт, хоть и по своей воле, того, что одурманенная сказкой, она ушла за незнакомцем. Тара не выбирает своей судьбы, она вынуждено ей следует, при том, что не может принадлежать ни одному из этих миров в полной мере. Всему чужая майская королева, ребенок, который никогда не вырастет. А ведь на ней ничего не кончается - и круг жертв будет шириться, шириться, пока есть дети, которых так легко одурманить запахом колокольчиков и улыбкой захожего колдуна.

  8

  53