Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 октября 2016 г.

  Эта книга висела у меня в читалке, наверное, года полтора, если не больше. Несколько страниц, прочитанных в превью, вызывали интерес, но потом Мураками со своим "Норвежским лесом" напугал так, что я еще долго шарахалась от всех авторов, имя которых выдавало хоть что-то японское. Помог случай, а точнее моя привычка, выезжая в какую-либо страну - до, после или вовремя почитывать что-нибудь местное-национальное. Рут Озеки очень органично вписалась в вечера, проведенные на футоне в окружении тонких стен из рисовой бумаги в домике на одной из тихих улиц Киото. "Моя рыба будет жить" оказалась одной из самых лучших книг прочитанных мною за весь этот год.

  Рут - писательница, которая живёт со своим мужем Оливером и котом в большом старом доме на краю света, а точнее на одном из удаленных островов в Британской Колумбии. Последние несколько месяцев Рут занята тем, чтобы собрать в кучу мысли, что необходимо ей для завершения работы над книгой. Это сделать не получается и она каждый день нервничает все больше - мать Рут в старости страдала болезнью Альцгеймера и теперь дочь с тревогой ищет в себе первые, еле-заметные симптомы. Знакомое, но забытое слово, случайно выпавший из памяти кусочек интересного разговора - все это настораживает и заставляет переживать. В остальном же жизнь Рут спокойна и размеренна. Она небогата, но по своему достаточно успешна, окружена любовью мужа и заботливыми соседями, которые образуют на островке немного надоедливую, но вместе с тем забавную коммуну.

  Нао - Наоко Ясутани - временное существо и, кажется, самое несчастливое существо на земле в данном отрезке времени. Судьба репатриантов в Японии незавидна. Судьба всех, кто с детства не рос в Японии, а затем вынужден встраиваться в японское общество - незавидна. Для Наоко, которая росла в Силиконовой долине, а затем, после взрыва доткомовского пузыря вынуждена была вместе с отцом и матерью вернуться на Родину и начать новую жизнь в Токио, эта жизнь обернулась травлей одноклассников, которые могут быть беспредельно и бесчеловечно жестокими, постоянными попытками отца совершить суицид и максимальным отчуждением от всего вокруг.

  Дзико - сенсей Дзико Ясутани - буддийская монахиня и прабабка Нао, а еще японская феминистка и суфражистка, мать двух дочерей и сына Харуки, которому в 19 лет пришлось стать пилотом-камикадзе. От него не осталось почти ничего, даже пепла в урне, только сверток писем на французском языке да наручные часы.

  Однажды, гуляя по берегу моря, Рут находит пластиковый пакет с дневником, который вела Нао, а также часами и письмами Харуки. Вообще то, Нао хотела написать в дневнике биографию Дзико, а получилось, что нечаянно описала свою повседневную жизнь. Описала так, что Рут захотелось найти её, но все ключи к разгадке личности, а также хоть какие-то временные рамки, позволяющие предположить, где сейчас может находиться Наоко и жива ли она - полностью отсутствуют. Да еще и дневник, записанный в блокноте, хитроумно переделанном из книги Марселя Пруста "À la recherche du temps perdu" постоянно меняет свою концовку. Все линии сошлись воедино, но главное в этой книге не люди - а время. То самое temps perdu, которое становится почти осязаемым, особенно когда ты, сидя на изолированном острове, читаешь дневник японской девочки с другого конца света. Рут решает читать по записи в день, чтобы сохранить ощущение течения времени - такого, каким было оно для Нао.

  На эту книгу невозможно написать спойлер, хотя бы потому, что сюжетная линия, несмотря на её закрученность - здесь не главное. Книгу можно либо прочесть, и знать о чем она, либо не прочесть - и не знать. Промежуточных состояний тут нет и, видимо, квантовая физика (про которую тут тоже кстати написано) в отношении этой книги бессильна. Наоко в своём дневнике школьницы даёт потрясающий срез, обнажающий целый пласт японской жизни - причем вполне достоверный, как убедилась я, переспрашивая и уточняя разнообразные моменты, словечки и выражения у своих японских друзей. Иногда эта жизнь вызывает улыбку. А иногда по-настоящему ужасает. Книга заставляет задуматься по новому о времени, о том, как мы его понимаем и на что тратим. И вызывает чувство глубокого удовлетворения в конце, хотя, по сути. не решается ни одна из заданных сюжетом загадок.

  Я долго думала, что за особую магию таит в себе "Моя рыба будет жить", что делает её такой привлекательной и настоящей и в конце концов пришла к выводу - как раз то, что она и может быть настоящей. Ну или наполовину настоящей. Хочется, чтобы Дзико Ясутани существовала, хочется, чтобы Нао была жива. После того, как читая её дневник - начинаешь жить её жизнью и особенно после того, как вместе с Рут проходишь все шаги в этом длинном пути попыток установить личность реальной Нао.

  Поискав информацию о Рут Озеки, я узнала, что в одной из главных героинь здесь она описала практически себя. Рут Озеки - американка японского происхождения, специалист по классической японской литературе, флористка, увлеченная театром и кинематографом. В 2010 году была удостоена сана буддийского священника. Озеки ведёт активную общественную деятельность в университетских кампусах и живёт между Бруклином и Кортес-Айлендом в Британской Колумбии, где она пишет книги, вяжет носки и выращивает уток вместе со своим мужем Оливером.

  Сходится если не все, то многое. По крайней мере чувствуется, что Озеки хорошо знакома с тем, что описывает, еще бы, ведь это часть её собственной жизни. Так почему бы и дневнику Нао Ясутани не оказаться тоже частью этой жизни? В сутках 6 400 099 980 моментов, как учил сэнсей Догэн. А во Вселенной - миллиарды параллельных миров, в которых реален каждый из множества вариантов развития событий. Должен же быть хоть один мир и хотя бы один момент, в котором все эти люди из книги - существуют.

  9

  63