Рецензия на книгу

Свитер

Бланка Бускетс

likasladkovskaya12 октября 2016 г.
Сложнее всего писать книги о детях и стариках, ибо они всегда созданы с позиции наблюдателя, а не проживающего. У таких произведений нет настоящего, либо ретроспектива, либо перспектива, никогда - "я" не является подлинным, так как заточено в тумане ложных воспоминаний и обманчивых предположений.
Но, если детство принято описывать в двух ключах:
Классический. Воспевание детства, пусть даже трудного, но очаровательного, ибо

"Мальчишечьи сны как ветер вольны, и юность всегда права".
Г. У. Лонгфелло
2. Контркультурный. Десакрализация понятий семья и дети, обращение к малоизученным сторонам жизни, что повзрослела так рано.
Старость не принято описывать вовсе, если она не принадлежит увенчанным лаврами.
А, если уж старость перестаёт быть символом опыта и мудрости и представляет собой расползание, крушение, таяние подобно сливочному мороженому под солнцем времени личности, то некому стать стенографистом умирания.
"Свитер" - одно из немногих произведений, поднимающее проблему старения в мире, где нет места всему тому, что не радует глаз телом, а слух - умом. К сожалению, это не только писательский удел. Мы всегда сообщаем, сколько детей пострадало в катастрофах, собираем им деньги на лечение, спасаем младенцев, выступаем против абортов, но редко кто заглядывает в дома престарелых, бросается на помощь старикам. А ведь именно в их лицах мы можем прочесть приговор будущего, хотя обманчиво продолжаем искать его в детском смехе.
Свитер - понятие, превратившееся в архетип, предмет, рождающийся из- под слабеющих рук бабушки.

Жизнь мотает нас туда-сюда, а потом бросает в кресло с вязаньем в руках, словно говоря: ну вот, теперь дело за тобой, молча наблюдай и анализируй, потому что, когда ты молчишь, никто не принимает в расчет твое существование, молодость ничего не принимает в расчет и опыт одного ничего не значит для других.
Так, и Долорс, главная героиня романа, вяжет свитер, что стал для неё хранилищем памяти, каждый узел тянет за собой воспоминания о насыщенной, полной жизни, жизни, да простят мне эту тавтологию. Она знает слишком много, и слишком многому способна научить, потому природа, что страшится стать доподлинно известной человечеству, заставляет старуху молчать.
Автор позволяет лишь внутренние монологи и диалоги между членами семьи. Семьи, что полна современных экзистенциальных проблем - старение, одиночество, гомосексуализм, анорексия, принятие себя, невостребованность, неосуществленность. Каждый наедине с потоком жизни!
И лишь для всех выжившая из ума лишь по причине немоты и возраста старуха понимает - перед смертью все проблемы абсурдны. Мудрость, что оказывается слабой перед диктатом слепого инстинкта.
Понимаешь, что под стать смерти только Любовь. Деньги, работа, семейные неурядицы, положение в обществе - все обращается во прах. Любовь - феникс, способный возродиться из тьмы гибели, единственное чувство, способное бороться с забвением. Долорс такую любовь познала. Чувство, на которое не распространяются законы жизни. Внуки лишь вступают в полосу познания мира. Родня же обреченной на непонимание совершает все те же, знакомые целым поколениям, ошибки. Абсурдность существования в том, что, когда нет возможности говорить, остаётся подобно Мойре вязать свитер судьбы, постепенно осознавая, что ошибки близких не стоят переживаний. Каждый своей дорогой добирается до места, где передаёт себя Харону. И каждый счастлив способностью чувствовать себя живым. Боль и разочарования лишь развивают это чутье и дарят остроту ощущений!
59
654