Рецензия на книгу
Осень Средневековья
Йохан Хёйзинга
num30 сентября 2016 г.Осень, зима, весна, лето, и снова осень...
Не секрет, что мы живем по циклу, совсем не секрет. Есть разные теории на этот счет, но все они сводятся к общему знаменателю - спираль времени, и все такое. О цикличности истории знают не только сами историки, но и не в меньшей степени культурологи, искуствоведы, ну и немного экономисты. Говорят о циклах длинной 140 лет, но насколько далеко вглубь истории мы можем проследить? Язык цифр, он, кстати, самый точный, потому как люди, мыслящие только образами, рискуют утонуть в собственных грёзах.
Йохан Хейзинга создал масштабное культурологическое исследование периода, который романтизирован до такой степени, что породил целый пласт культуры. Рыцарский роман, крестовые походы, розы и тлен - это все позднее средневековье. Интерес к этой теме не угасал никогда, но переживал разные времена - и идеализацию, и легкую насмешку. Вспомню два витка - это период романтизма в 19-м веке, и сейчас активно гуляющий в соцсетях цикл картинок под общим названием "страдающее средневековье". Вроде две совершенно разные тенденции, и тем не менее, именно они для меня лучше всего иллюстрируют Хейзинге. Да, именно дуализм - это то, как автор характеризует эпоху.
Начнем с того, что Прекрасная Дама и верный рыцарь - это сюжет на все времена. Два года назад я читала роман Вера Крыжановская-Рочестер - Бенедиктинское аббатство . Дрянной роман, скажу я вам, но со всеми сопутствующими атрибутами, и, прежде всего, с изрядной идеализацией такого неидеального времени. Глубочайшее смешение религии и светской жизни, до уровня небывалого, и, местами, даже кощунственно богохульного. В "Осени Средневековья" этот вопрос раскрыт исчерпывающе, начиная от королей, заканчивая простыми людьми. Похоже, что говорить о том времени, не упоминая христианство, по факту невозможно. Везде и во всем - религия. Даже в эротике. Женщина, склонившаяся в молитве, мужчина, преклонившийся пред нею, нежно-голубой и золотой, витражи готического собора... эти образы чаруют, они вдохновляют. Женщины в этом видят чистую любовь, мужчины - возможность эту любовь защитить. Так же, как Даму, рыцарь должен был защищать Веру. И пусть деньги и земли - так, побочные явления, главная цель остается одна. Насколько же сильны эти образы, имеющие так мало общего с реальностью? Что поражает, так это то, как упорно читатели не хотят видеть грязи и убожества, настолько глубоко в культуре засел феномен средневековья! Хейзинге же не пытается показать идеальную картину, но не прекращает восхищаться истинным благочестием или красотой. Его заслуга в том, что в его книге всегда можно смотреть с обеих сторон. И, что любопытно, так это параллели, которые автор проводит между XV и XVIII веком, что, кстати, составляет два раза по 140 лет. Самым интересным моментом для меня стало отношение к женщине книжное и реальное. Могли ли дамы галантного века предположить, что их предшественницы жили далеко не так радужно? Вряд ли. И причина тому - отсутствие информации. Возможно, это и является основной причиной романтизации столь спорного периода - изучение его долгое время было в руках только ученых, простым обывателям оставались лишь готические романы и многочисленные подражания, в том числе и в архитектуре.
Занимательным вопросом также является элитарность культуры, присущая Средним Векам. То, что для нас сейчас остается только на страницах книг, тогда было самой настоящей реальностью - простые люди были лишь общей массой, для остальных литература места не сохранила.
Времена меняются, появляется кинематограф, а история, к примеру, Айвенго, переходит на экран. И романтизация выходит на новый виток своего развития. Давайте говорить начистоту - в 19-м веке книга Хейзинга была бы более актуальна. Слишком уж получился специфическим его труд - с расчета на очень образованных людей, которые уже имеют знания по истории и литературе эпохи. А век 20-й ознаменовался совсем другими интересами. И одним из таких интересов стали любовные романы и костюмированные сериалы. И снова же - труд, подобный "Осени Средневековья" точно не входил в сферу интересов таких писателей и режиссеров. Да и вопрос источников актуален.
И эти тенденции начали меняться только лет 10 назад, по мере того, как люди получали доступ к информации. На данный момент интернет позволяет рассматривать гравюры, миниатюры, рукописи не выходя из дома, и в великолепном качестве. Ученые-медиевалисты не устают публиковать труды о повседневной жизни средневековья, Зюскинд исчерпывающе поведал о запахах, сопровождающих эту самую повседневную жизнь, сериалы создали надлежащую картинку. Но я не об этом расскажу, а о том, что даже видя всю грязь и мерзость, осознавая двуличность того времени, никуда не уходит некий мистический флёр того времени, когда дамы были Прекрасными, мужчины - рыцарями, а короли - храбрыми.
В чем заслуга Хейзинга? Не в том, что он первый, или единственный, нет (и, кстати, достаточно занудный). Дело в том, что он видел вглубь, а не вширь. Он не пытался охватить все, совсем нет, он ограничился одним временем и одним местом, создав при этом потрясающий по информативности материал. Тонкий анализ, наблюдательность, опора на источники - похоже, Хейзинге все же можно доверять.
Позволю себе лирическое отступление и расскажу о собственном детстве. У меня есть 4 двоюродных сестры, с которыми в детстве виделись в деревне у бабушки на каникулах. Любимым развлечением была игра "в принцесс". Мы наряжались в мамины платья и бабушкины юбки (прынцессы ж, йопта) и писали любовные записки. Меня, как самую мелкую и самую обезьянистую, как то на весенних каникулах похитил злой разбойник, он же дракон - версии непосредственных участников событий разняться. Заточили меня на вершине высокой башни (старой яблони). Дело было весной, башня была покрыта какой-то скользкой хренью, и принцесса, то бишь я, нае..., то есть упала с вершины башни. К моему несчастью внизу лежала молоденькая березка, которая обеспечила мне тяжелейший перелом руки со смещением. Несколько часов я это пыталась скрывать, бабушка у меня женщина флегматичная, выдержала что-то около 4-х часов моих стенаний, а потом позвонила отцу. Последнее, что я помню, это как мои принцессины платья с меня срезали.
На этом моя любовь к средневековью закончилась. Полностью и окончательно. Ни один рыцарь уже не способен поколебать мое сердце.16454