Рецензия на книгу
Of Mice and Men
John Steinbeck
Аноним30 сентября 2016 г."О мышах и людях" — одна из тех книг, которые заставляют меня исписывать страницы блокнота навесу в метро в попытке удержать хоровод мыслей. Это короткое произведение — какая-то сотня страниц — оставляет после себя множество вопросов. В первый раз я читала её на русском, два года назад; после был совместный с Тони augustinblade поход на постановку с Джеймсом Франко и Крисом О'Даудом; в этом месяце я снова вернулась к тексту, но в этот раз уже на английском языке.
Я немного теряюсь, когда пытаюсь ответить себе на вопрос, о чём же эта книга, потому что история каждый раз звучит несколько иначе. Если в прошлое прочтение я обратила внимание на иллюзорность мечтаний, то теперь для меня главной темой произведения стало одиночество. То самое, о котором стесняются говорить, потому что кажется невозможно глупым признаться о пустоте внутри, когда вокруг столько людей.
We'd ju's' live there. We'd belong there. There wouldn't be no more runnin' round the country and gettin' fed by a Jap cook. No, sir, we'd have our own place where we belonged and not sleep in no bunkhoouse.Это отчаянное желание почти каждого в этой книге принадлежать, перестать слоняться неприкаянной душой от ранчо к ранчо в поиске дома, поражает. Казалось бы, огромная страна, миллионы людей, а никак не могут найти ни себя, ни кого-то столь близкого, чтобы не захотелось уходить. Можно, конечно, порассуждать о социальных и политических особенностях жизни в Америке во времена Великой депрессии, но мне кажется, что "О мышах и людях" выходит за рамки национального самосознания, становясь чем-то гораздо большим, интуитивно понятным каждому.
Slim looked through George and beyond him. 'Ain't many guys travel around together,' he mused. 'I don't know why. Maybe ever'body in the whole damn world is scared of each other'.Ленни, добрый увалень, глупость которого граничит с болезнью. Джордж, по-житейски умный и хитрый, но грубоватый. Кто они друг для друга? Друзьями их не назовёшь, потому что их отношения, завязанные изначально на обещании Джорджа присматривать за Ленни, гораздо более сложные и запутанные. Это какая-то смесь покровительства и желания уберечь. Когда-то раньше со стороны Джорджа в этих отношениях фигурировали осознание собственного превосходства, насмешка и пренебрежение, которые растворились под действием того тепла и беззаветной любви, которыми Ленни отвечал на злые шутки. Не сказать что они окончательно исчезли, потому что Милтон частенько бывает груб и срывается, но в те моменты, когда он говорит о своём спутнике, в его словах сквозит привязанность, забота. Джордж тоже устал, и рассказывая Ленни об участке земли, который они обязательно купят, он сам поддаётся очарованию этой несбыточной мечты. В такие моменты наворачиваются слёзы, потому что тщательно выстроенные барьеры рушатся, в груди теплеет и становится непонятно, что со всеми этими эмоциями и видениями будущего вообще делать. Из-за всего перечисленного концовка кажется ещё более пронзительной, звонкой, а после — тишина; та самая пугающая тишина, которая окутывает мир в следующее после выстрела мгновение.
1073