Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 сентября 2016 г.

  Под словосочетанием «разбитые мечты» обычно подразумевают простейшую пошлость. Само это словосочетание избито настолько, что не вызывает ничего кроме едкого и неприятного ощущения при его прочтении. Однако, именно здесь и именно в связи с этой книгой хочется употребить эти слова и они не будут звучать пошло. «Возвращение» это книга о бесконечных разбитых мечтах, грёзах, разрушенной юности, растоптанной свежести, детской глупости и нежности. Это по-настоящему разбитые мечты.

  
  – Геройская смерть! Интересно знать, как вы себе ее представляете! Хотите знать, как умирал маленький Хойер? Он целый день висел на колючей проволоке и кричал, и кишки вываливались у него из живота, как макароны. Потом осколком снаряда ему оторвало пальцы, а еще через два часа кусок ноги, а он все еще жил и пытался уцелевшей рукой всунуть кишки внутрь, и лишь вечером он был готов. Ночью, когда мы смогли наконец подобраться к нему, он был уже продырявлен, как кухонная терка. Расскажите-ка его матери, как он умирал, если у вас хватит мужества!
  

  Без сомнений, этот роман займёт место в списке моих любимейших книг Ремарка. Оголённая тоска, боль, смятение вчерашних фронтовиков, выброшенных в мирную жизнь. Картина боли и смятения написанная превосходно, идеально, который вложил самого себя в эти мазки. С первых же страниц, с самого начала она падает тебе на голову обухом, ледяной водой окатывает сознание читателя. Будоража через 10 страниц. Этот эффект – очень большая редкость, а Ремарку удалось его достигнуть сразу же. Повествование начинается с войны и ужаса солдат, оказавшихся на грани поражения. Противник гонит их, выбрасывая домой, заключением мира, но они уже не могут жить обычной жизнью, привыкнув в смерти, боли и ужасу насилия. В начале романа есть эпизод, описывающий плавную смерть одного раненного солдата. По своей силе и некоторой поэтичности этот момент потрясает. Следующий момент, появление фронтовиков в своём родном городе и столкновение с «революционерами», которые их презирают, производит ещё большой эффект. И такими моментами наполнено это произведение.

  Главные герои романа пытаются найти себя в новом мире, но война так их изменила, что даже в старом им бы не было места. Сложно представить себе более ужасные ощущения, чем чувства старого солдата, оказавшегося на стороне проигравшей многолетнюю войну. Как он осознаёт всё, что было на войне? Зачем всё это было? Если даже собственный правитель трусливо убегает из страны, правитель за которого он и его друзья отдавали жизни. Ремарк превосходно даёт понять это ощущение. Если солдаты оказываются в руках собственной злости и ужаса, то офицеры заканчивают бесконечными самоубийствами.
  
  

  
  Мне стыдно, но в то же время меня душит бешеная злоба. Злоба на этого дядю Карла, который преувеличенно громко заводит разговор о военном займе; злоба на этих людей, которые кичатся своими умными разговорами; злоба на весь этот мир, который так невозмутимо продолжает существовать, поглощенный своими маленькими жалкими интересами, словно и не было вовсе этих чудовищных лет, когда мы знали только одно: смерть или жизнь – и ничего больше.
  

  Главные герои говорят очень тонкую вещь – они воевали не ради отечества, не ради патриотического пафоса, «Родины», а для чего-то другого. То ощущение, когда ты и твои друзья лежат в окопах под оружейным огнём, когда вы единым порывом вырываетесь и мчитесь на врага. То ощущение единства, общности и простоты жизни. В этом было что-то действительно великое с точки зрения ощущений отдельного человека. На войне все были равны, все были близки. Всё было крайне просто – ты счастлив только потому, что сегодня выжил. В мирное время всё стало очень сложно – ты несчастлив от того, что живёшь. Ты уже не чувствуешь такой близости с бывшими товарищами, жизнь которых разъедают обыденные, мелкие вещи. Привыкнув каждый день ставить на кон свою жизнь, фронтовик не может найти себе в череде мелких, социальных, простых дел.

  
  – Ты разочарован, Георг, но подумай и увидишь, что это естественно. На фронте наши нервы были напряжены до крайности, ибо дело всегда шло о жизни и смерти. А теперь они треплются, как паруса в затишье, ибо здесь дело идет лишь о мелких успехах…
  – Правильно, – перебивает его Рахе, – вот как раз эта мелочная грызня вокруг кормежки, карьер и нескольких на живую нитку сшитых идеалов, она-то и вызывает во мне невыносимую тошноту, от нее-то я и хочу куда-нибудь подальше.
  

  Потеряв чувство стыда и страха перед убийством, люди научившиеся убивать не видят в этом ничего необычного. Смерть преследовала их несколько лет. Они убивали совершенно незнакомых им людей лишь потому, что эти люди состояли в иной партии, говорили на ином языке, потому что главы их государств велели им идти на убой. Так почему же они должны останавливаться перед убийством человека, который их оскорбил или каким-то образом задел? Нет ничего удивительного, что именно после первой мировой войны поднялась волна так называемой «организованной преступности».
  
  

  
  – Чепуха, – смеется Карл. – Прежде всего надо жить; жить лучше, чем читать. И на экзамены я плюю. Все это ерунда! Завтра начнется проба различных сортов водок. Десять марок заработка на бутылке контрабандного коньяка, это заманчиво, дружище. Деньги – единственное, что вообще нужно. С деньгами все можно иметь.
  

  Главный герой пытается вернуть свою юность, нежность, наивность, светлые чувства, вернуть что-то утраченное на войне. Но это невозможно. Душа его огрубела под реками крови, сам он уже был не юнец, а почти старик хоть и едва ему перевалило за 19 лет. Под напором ужаса мальчик искорёжился и постарел слишком быстро так, что сам поражён быстротой трансформаций. Он судорожно пытается вернуть всё как было у себя в душе, гуляя по местам, где играл в детстве ещё несколько лет назад, возобновляя знакомство с прежней возлюбленной, но он приходит к фатальному выводу, что ничего из этого не вернуть и нужно либо продолжать жизнь исходя из того, что с ним сделала война, либо покончить со своей жизнью.

  Одна из главных истин большинства книг Ремарка – нет ничего нелепей, глупей и ужасней войны и иногда мне кажется, что достаточно всем людям хорошенько почитать его романы и эта истина воплотиться на самом деле.
  
  

  
  Покачивая головой, открываю учебник всеобщей истории, – опять войны, бои, сражения; тут воюют сообща, там против прежних союзников; под Лейпцигом и Ватерлоо – в союзе с русскими и англичанами, в 1914 году – против них, в Семилетнюю войну и в 1866 году – против Австрии. в 1914 году
  – в союзе с ней. Я захлопываю книжку. Это не всеобщая история, а история войн. Где имена великих мыслителей, физиков, медиков, изыскателей, ученых? Где описание великих боев, в которых мужи эти бились за благо человечества? Где изложение их мыслей, их деяний, ставивших их перед большими опасностями, чем всех полководцев вместе взятых? Где имена тех, кто шел за свои убеждения на пытки, кого жгли на кострах и заточали в подземелья? Я тщетно ищу их. Зато всякий хотя бы самый ничтожный поход описан обстоятельно, подробно.

  6

  122