Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 сентября 2016 г.

  Иисус любит все человечество, но оно состоит из разных групп, а между ними всякого рода заборы и изгороди, и Господь учит, что всякий человек волен идти куда ему вздумается, но только до забора

  В огромном количестве гневных рецензий на эту книгу мой голос вряд ли будет услышан, но лично у меня создается впечатление, что люди забывают, когда и для кого был написан "Пойди поставь сторожа". Нам, заокеанским читателям, априори не дано в полной мере оценить замысел произведения, которое Харпер Ли писала в середине прошлого века на тему, которая будоражила Юг того времени. И пусть это можно рассматривать лишь как пробу пера, писательница все же подкидывает ряд очень интересных мыслей и проблем. Да и цитат отсюда можно выписать сколько угодно. Другой вопрос - почему Ли не издала свое творение еще тогда, а вместо него славу снискал именно "Убить пересмешника"? Думаю, и тут ответ не так уж сложно найти: данный роман написан в типично южно-готической традиции, когда автора не особо заботит, как читатель будет продираться сквозь хитросплетения текста. Вот только у Харпер Ли это получается не очень мастерски, в отличие от того же Фолкнера, - она пишет о том, что волнует ее саму, но в некоторых местах делает это настолько скучно, что широкому читателю остается только зевать.

  Теперь ближе к сюжету. Основная идея здесь состоит в следующем: как быть человеку, когда его убеждения, заложенные еще в детстве, идут в разрез с тем, что он видит в окружающем мире, в близких людях? Причем речь не только о Джин-Луизе, но и обо всех остальных действующих лицах. Ее проблема состоит в том, что она не способна "преодолеть перегородки своего взыскательно-разборчивого, замкнутого мира", увидеть очевидное. Джин-Луиза умеет только сочувствовать провинциалам, с которыми выросла бок о бок, но не может принять того, что люди меняются, подстраиваясь под обстоятельства жизни. Она уверена, что все должны жить по совести, но не понимает, что совесть-то у каждого разная, и то, что считается нормальным в Нью-Йорке, просто немыслимо в родном Мейкомбе.
  

  
  Каждый человек - остров... каждый человек - сам сторож своей совести.

  По какой-то непостижимой логике главная героиня одновременно возмущается решением Верховного Суда, который признает гражданские права негров, и при этом искренне гневается, когда видит героя своего детства Аттикуса в совете граждан, пытающихся ограничить эти самые права негров. Это Американский Юг, где под капюшоном магистра ку-клус-клана скрывается методистский пастор...

  Что же касается Генри и Аттикуса - их мотивы понять легче. Генри, друг детства Глазастика, всю жизнь был заклеймен термином "белая шваль" и теперь, чтобы добиться чего-то в обществе, вынужден подстраиваться под настроения большинства и готов забыть, что и у него самого может быть мнение. В этом плане Джин-Луиза очень метко охарактеризовала его как "лицемера"; он просто уволил сторожа своей совести - так ведь гораздо легче. С Аттикусом дело посложнее. Удивительно, как некоторые читатели были в шоке от его поведения, ведь все привыкли считать его образцом добропорядочности, а тут надо же - Аттикус да расист! Но я скажу вот что: никакой он не расист, та же Джин-Луиза охарактеризовала его гораздо более метко: "трус". Почему он двадцать лет назад защищал негра по делу об изнасиловании? Всего лишь потому, что знал о его невиновности, и делал это исключительно из юридических соображений - нельзя осудить невиновного. Ради этого он был готов стерпеть и презрительное "чернолюб", и подвергнуть опасности собственных детей. Но теперь он, уже старик, сидит перед дочерью и заявляет:
  

  
  Ты хочешь, чтобы негры заполонили наши школы, наши церкви и театры? Ты хочешь, чтоб они оказались в нашем мире?
  
  Они же пытаются уничтожить нас!

  Это ли не душевная трусость? Аттикус действительно видит в неграх лишь "больших детей", которые не способны развиться достаточно, чтобы заслужить гражданские права. Кто-то говорит, что Аттикус здесь и в "Пересмешнике" - два абсолютно разных человека, но я почему-то уверен, что он всегда был таким, а если нет, то подобная метаморфоза по прошествии стольких лет и в таких обстоятельствах выглядит вполне убедительно.

  Нам, современным читателям, нужно делать скидку на то, что в пятидесятые годы эта тема будоражила умы рядовых американцев, как никакая другая. И если сейчас нам кажется немыслимым подобное поведение, то тогда это была каждодневная реальность. Я очень долго не мог понять, какого же мнения придерживается сама Ли - отождествляет ли она себя с главной героиней или скорее Аттикусом? И только под конец понял, что она остается нейтральной в этом вопросе, осуждая поведение как первой, так и второго, но в то же время пытаясь оправдать их обоих. В жизни не бывает лишь черного и белого; нет смысла искать в этом романе, кто прав, а кто нет. Главное лишь то, что в конце концов Джин-Луиза находит в себе силы примириться с той действительностью, в которой она живет, обретает способность принять людей такими, какие они есть, но при этом сделать и определенные выводы на их счет. Она сохраняет сторожа своей совести, но при этом наконец-то осознает, как однобоко смотрела на проблему до сих пор; разрушает идола, каковым являлся для нее Аттикус, и наконец обретает полную независимость.
  

  
  Эни-бени, трики-ти. Негра за ногу схвати. Как заплачет - отпусти…

  23

  158