Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 августа 2016 г.

  Идёт к вам чёрный с чёрным крестом,
  Десять недель вам сидеть постом,
  Как встанет у врат — начнется глад,
  Доедайте бобы — запасайте гробы.
  

  Хочется много хорошего написать про эту шикарную книгу. Но как всегда, когда книга ОЧЕНЬ понравилась, я не могу подобрать нужных слов. Таких слов просто не существует, чтобы выразить весь восторг и всё, что я чувствую. Одно знаю — она прекрасна, хоть и разрывает тебя на части.

  После таких книг очень явственно понимаешь, что всё-таки в современной литературе почти нечего читать. Что ты только делаешь вид, что всё хорошо, когда пытаешься открывать какие-то новые книги. И даже если тебе что-то сильно нравится, всё равно это никогда не сравнится вот с ТАКИМ.

  Книга очень хорошо написана. Тот случай, когда перестаёшь анализировать художественные приёмы и замысел, а просто растворяешься и начинаешь верить всему происходящему. Видишь всё так четко и явственно, каждую деталь, каждое слово, каждое событие, будто это происходит с тобой наяву. Написано так ярко и естественно, что начинаешь думать, будто человек писал про себя. Может, отчасти так оно и было — Шефнер ведь ленинградец. А ещё, несмотря на треш, который таки присутствует — всё-таки книга о войне — она очень добрая. Опять же, не то, что некоторые современные экземпляры, где акцент на одну чернуху. И люди в ней остаются очень добрыми, несмотря на их покалеченные жизни. Это так приятно, это так здорово. Это то, чего лично мне очень не хватает в последнее время. Это то, что меня обнадеживает.

  История любви здесь очень нежная, трогательная и невероятно грустная. Мне хотелось кричать, когда я дочитывала последнюю главу. И тем не менее, я не ощутила безнадежности и опустошения. Чувства остались очень светлые. Может быть, потому что главный герой ничего не сделал с собой после такого и попытался нормально жить. Но все равно его жизнь — и всех его друзей, и вообще всех, кто прошёл через это — разделилась на до и после.

  Ближе к концу есть момент, когда один человек говорит: «Люся, поставь-ка что-нибудь довоенное-несовременное». В этот момент очень чётко осознаешь, что всё лучшее, что было у этих людей, всё-таки осталось там, до 22 июня 1941го. Хотя они остались друг у друга, хотя они пытаются жить и делать вид, что у них всё хорошо, хотя они нашли силы не вспоминать обо всех этих ужасах и лишний раз не напоминать о них друг другу. Но и это мне очень нравится — насколько это все-таки сильные люди. Я ставлю себя на их место и понимаю, что мне бы это не удалось.

  
  — А Лёля? — спросил я. — А где Лёля?
  — Лели нет, — ответила женщина. — Уже дней...- она прищурила глаза, припоминая. — Уже недели две.
  — Леля эвакуировалась, да?
  — Лёли нет, — повторила она. —Лёля при обстреле убита.
  ...
  — ... Вы не знаете, где похоронили?
  — Теперь никто не знает, где кого хоронят, — ответила она. Потом повторила:
  — Теперь никто не знает, никто...
  

  На месте этого человека после таких слов я бы орала, рвала и метала, я бы не знала, что делать дальше. Зачем что-то делать дальше. А еще меня поразило, насколько буднично описана блокада.

  
  Костя как-то сказал, что у меня плохая теплопроводность, как у кирпича, — всё до меня очень медленно доходит. И теперь до меня доходило очень медленно. Я понимал, что всё так оно и есть, а
  поверить сразу в это не мог. Может быть, и сейчас, через двадцать четыре года, это еще не совсем дошло до меня.
  

  Эта книга дала кое-что и мне лично. Позволила ощутить себя причастной к происходящему. Дело происходит в Ленинграде, и главный герой в книге первое время работает на одном из военных аэродромов. А у нас в парке возле дома как раз был военный аэродром — там стоит памятник и сохранилось даже небольшое военное кладбище лётчиков. Книгу я читала на работе, а с работы я хожу домой через этот самый парк — и в один из дней под впечатлением у меня возникло дикое желание пройти мимо памятника и зайти на это кладбище. Я испытала невероятно сильные чувства. Когда говорят об этой войне, кажется, что это было очень давно и как будто не здесь. Уже очень трудно все это себе представить, и уж точно нет ощущения, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Но я поняла вдруг, что это всё действительно было, и происходило настолько близко, и мы связаны с этим гораздо сильнее, чем кажется. Наверно, в книге имеется в виду какой-нибудь Комендатнский аэродром, потому что там упоминается, что новобранцев везли в направлении Лисьего Носа. Но мне приятно думать, что это наш аэродром, в нашем парке. Это, кстати, тоже не так уж и далеко — до Комендантского здесь ехать полчаса. Когда я бродила там в тот день, до меня вдруг дошло, что асфальтовые площадки, которые попадаются среди зарослей — это остатки взлётной полосы. Очень жаль, что я не могу передать, какие невероятные чувства я испытала.

  А ещё, читая такие книги, я всегда начинаю недоумевать: ну почему людям не хочется жить спокойно? Почему им так нравится устраивать срачи на пустом месте и придумывать себе какие-то проблемы? Ах, если бы все помнили о том, как плохо на самом деле бывает, если бы были добрее и берегли то, что у них есть... если бы лучше пытались сохранить мир вокруг себя...

  
  «От того, что я не видел, как её убило, и даже не знаю, где она похоронена, я не могу представить её себе мертвой, я помню ее только живую. Она живет в моей памяти, и когда меня не станет, её не станет вместе со мной. Мы умрём в один и тот же миг, будто убитые одной молнией.
  И в этот миг для нас кончится война.»

  10

  282